История Кунцево / М.В. Данченко "Наследие Кунцева".

Часть вторая

5. Мосточлегмаш

«Мосточлегмаш» — одно из старейших кунцевских предприятий. Свою родословную завод ведёт от Кунцевской игольной фабрики, основанной группой акционеров в 1908 г. в селе Спас-Сетунь.
Своего производственного здания фабрика не имела, под производство хозяин фабрики арендовал часть помещения ткацкой фабрики торгового дома «Смирнов и К». В конце XIX — начале XX столетия, когда в Кунцеве одно за другим стали строиться промышленные предприятия, не занятых производством помещений было много. В новостройках пустовали целые этажи производственных корпусов, которые строились с перспективой расширения ста ночного парка, но из-за отсутствия достаточного финансирования производственные площади консервировались до лучших времён. Хозяева охотно сдавали пустующие площади своих предприятий в аренду, получая за это компенсацию за вложенные в строительство средства.

До начала Первой мировой войны игольная фабрика выпускала технические иглы, крючки и спицы для вязания, работали здесь человек 50. В 1915 г. в Кунцево из Риги была эвакуирована фирма «Эдуард Бланк и К», специализирующаяся на производстве швейных иголок. Две фирмы объединились под общим названием «Кунцевская игольная фабрика». Теперь вместе с латышами на фабрике работали 165 человек. Игольная фабрика вошла в группу пред приятий, выполнявших военный заказ, игольщики производили для армии бойки к взрывателям, иглы для компасов и др.

В 1918 г. игольная фабрика была национализирована и передана Московскому областному совету народного хозяйства — МОСНХ. В это время фабрика прекратила производственную деятельность из-за отсутствия топлива, сырья. Работники фабрики были уволены, кроме латышей, которые жили в фабричном доме-общежитии.
С объявлением НЭПа (новая экономическая политика) игольную фабрику передали тресту «Кардолента». Трест имел несколько небольших предприятий в Москве, его главная контора находилась на ул. Ильинка. Основной продукцией треста были запасные части к текстильному оборудованию. Загородное приобретение в виде Кунцевской игольной фабрики, как видно из документов, не сильно обременяло новых хозяев. Правда, сюда перевезли несколько станков для производства бегунков к прядильным машинам, что бы загрузить пустующие площади. Жизнь на игольной фабрике едва теплилась.
Вспомнили о кунцевской собственности и всерьёз занялись ею в 1927 г. Причиной такого внимания послужило решение ВСНХ РФ о создании в стране трикотажной промышленности.

Машинное производство трикотажных изделий всегда было прибыльным. Рентабельность трикотажных фабрик по сравнению с другими текстильными предприятиями выше и приносит неплохую прибыль. До революции в России эта привлекательная отрасль лёгкой промышленности находилась в зачаточном состоянии и составляла десятые доли процента в общем объёме текстильного производства. Как только в стране была объявлена новая экономическая политика, в Москве и других городах появляются кустарные и полукустарные мастерские, где на механических и ручных вязальных машинах стали производить трикотаж. Нэпманы от такого производства получали хорошую прибыль. Видимо, это обстоятельство привлекло внимание государственных чиновников, появилось постановление Высшего совета народного хозяйства Российской Федерации о создании трикотажной промышленности.

В дореволюционной России трикотажное производство не развивалось по одной простой причине — в стране не было предприятий трикотажного машиностроения и главным образом заводов по производству основного вязального инструмента — игл и платин. В каждой вязальной машине одновременно работают сотни и тысячи иголок и платин, они часто выходят из строя, их нужно менять, срок службы трикотажных игл невелик. Машины и иглы к ним покупались за границей на золото. Вязальная машина работает много лет при нормальной эксплуатации, а вот иглы, платины и другие детали, обеспечивающие процесс петлеобразования, нужно менять ежедневно. Для разного вязания используются разные трикотажные иглы, всего их насчитывается десятки тысяч типоразмеров.

В Германии, Англии, Франции и других странах, где было развито игольно-платинное производство, отдельные фабрики были специализированы на производстве определённых классов и типов игольно-платинной продукции. Ремесло игольщиков — дело тонкое, требует определённых знаний и навыков. На Западе производство игл осваивали сотни лет и накопили богатый опыт. В России такого опыта не было.
Однако под трикотажное производство стали переоборудовать текстильные фабрики. Делалось это с большим размахом и вскоре приобрело всесоюзный масштаб. Наладить в стране производство игольно-платинной продукции для обеспечения трикотажных новостроек было поручено государственному тресту «Кардолента». Вот тогда руководству «Кардолен ы» пригодился пустующий корпус ткацкой фабрики Смирнова в Кунцеве, где небольшую площадь занимала игольная фабрика.

Проблема заключалась в том, что в России и в других республиках Советского Союза подобных пред приятий не было. Западные фирмы секретами производства делиться не собирались, а социалистические методы хозяйствования предполагали всё делать быстро, в установленные сроки.
Наступление трест «Кардолента» повёл широким фронтом: создаётся акционерное общество «Кардолента», представители АО выезжают в Европу, где ведут переговоры о закупке технологии по производству трикотажных игл. Торговому представительству в Берлине дано указание по своим каналам со брать как можно больше сведений об игольных фабриках одновременно в Кунцеве расширяется производственный корпус, пристройка ведётся без технического обоснования и проектной документации, т. к. неясен технологический процесс. Корпус просто удлиняют.
В это время Европа переживала экономический кризис. Многие фабрики и заводы были закрыты, рабочий класс оказался без работы. Несмотря на бедственное положение, капиталисты не соглашались продавать нам оборудование. Наконец фирма «Гроц и сыновья», далее «Гроц», заключила контракт на поставку в Советский Союз комплекта оборудования одной из своих игольных фабрик, находившейся по случаю кризиса на консервации. В конце 1928 г. оборудование стало поступать на Кунцевскую игольную фабрику. Станки, как вспоминают ветераны завода, пришли изношенные, требовали ремонта.

Но главная трудность заключалась не в плохом оборудовании, а в отсутствии специалистов и квалифицированных рабочих, владеющих профессиональными знаниями производственного процесса. Почти два года ушло на безуспешные попытки наладить производство языковых игл. А в это время уже вступили в строй действующих несколько трикотажных фабрик, начались массовые простои из-за отсутствия игл к трикотажным машинам, иногда приходилось доставлять иглы из Европы воздушным транспортом, кроме того, монополисты взвинтили цены на игольную продукцию, дело принимало нехорошую окраску подрыва государственной экономики.

Начали поговаривать о вредительстве, под подозрение попал главный механик его пока не посадили, но несколько месяцев допросов он прошёл. Время было такое — страна вступила в пятилетку индустриализации, начиналась коллективизация сельского хозяйства.
Реконструкцию Кунцевской игольной фабрики трест «Кардолента» вёл, находясь в системе наркомата лёгкой промышленности, а это значило, что реконструируемый объект входил в группу «Б» — предприятий, производящих предметы потребления. В группу «А» входили тяжёлая промышленность, другие структуры, производящие средства производства. Приоритет в финансировании отдавался группе «А». Специалисты треста, наркомата понимали, что средствами, которыми были наделены новостройки группы «Б», задачу решить невозможно. Требовалось какое-то экстраординарное решение.

Такое решение было принято на заседании ВСНХ СССР, которое проходило под председательством Г. К. Орджоникидзе в сентябре 1930 года. Григорий Константинович Орджоникидзе поручил своему аппарату подготовить постановление правительства о переводе реконструируемой Кунцевской игольной фабрики из предприятий группы «Б» в разряд заводов группы «А», что в корне решало все вопросы строительства, материального обеспечения, подготовки кадров. С конца года новостройка стала называться «Кунцевский игольно-платинный завод». Под таким названием завод проживёт 60 лет, станет единственным в стране предприятием, которое обеспечивало игольно-платинной продукцией трикотажные фабрики, бегунками — прядильные фабрики, фильерами — заводы искусственного волокна.

Но до этого расцвета заводской славы было ещё далеко. А в начале 30х годов бывшая игольная фабрика ударными темпами превращалась в крупный завод. Индекс «А» открыл новые возможности: в несколько раз увеличилось финансирование, строятся новые корпуса, директору новостройки даётся право напрямую выходить на зарубежные фирмы и заключать договоры на поставку оборудования, сырья, инструмента. Для монтажа оборудования, отладки технологического процесса и обучения рабочих и специалистов в Германии вербуются опытные игольщики. Пройдёт ещё три-четыре года, и Кунцевский игольно-платинный завод сможет заявить, что в Российской Федеративной Социалистической Республике создано новое производство в системе металлообрабатывающей промышленности — игольно-платинное производство.
Интересная деталь — немцы на всём протяжении становления Кунцевского завода внимательно следили за ходом освоения производства игл для трикотажных машин.

В Кунцеве неоднократно приезжали главные специалисты фирмы «Гроц». Их отношение к затее организовать производство трикотажных игл в нашей стране можно выразить такими словами: «пускай пробуют у них ничего не получится им ещё расти и расти у них нет опыта и перспективы такая продукция не для русского ума» и т. п. Последний раз представитель фирмы «Гроц» приехал в Кунцево в 1937 г., осмотрел цеха, долго рассматривал готовую продукцию, как вспоминали очевидцы той встречи — был задумчив. В конце встречи он сказал: «Вы научились делать самые простые язычковые иглы, я вам оставляю образец иглы более сложной, если вы сумеете освоить производство и таких игл, я готов буду признать перед всем миром, что в России есть игольное производство».

По-разному можно воспринимать слова, безусловно, самого высокого профессионала в мире игольного дела. Некоторые наши специалисты расценили высказывание господина Гроца как скрытое беспокойство по поводу появившегося конкурента. Другие не разделяли такого мнения, говорили, что Гроц даже желал кунцевчанам успеха искренне, т. к. видел в Кунцевском заводе «дитя», рождённое от его фирмы. Фирма «Гроц» после её слияния с другой известной фирмой «Бекерт» стала называться «Гроц-Бекерт». Она является ведущей мировой державой в области игольно-платинного производства.

Мог ли Кунцевский игольно-платинный завод подойти близко к авторитету немцев? Увы, нет. Нет по многим причинам, но в качестве основных можно назвать несколько:
1. Немцы два века не отступают от завещания основателя фирмы Теодора Гроца: «Наши иглы должны быть самыми лучшими, самыми надёжными…»
2. Немцы два века не отпускают потребителю иглы сомнительного качества, они их просто немедленно уничтожают.
3. Немцы два века выдерживают единое направление в технической политике своего производства, вот её приоритеты: подготовка кадров, научные исследования, поиск новых материалов, постоянная забота об улучшении потребительских свойств своей продукции.
Иные приоритеты в силу объективных причин с первых шагов становления производства были задействованы на Кунцевском заводе, здесь от завода требовали количество, количество любым путём. Уже при повышении статуса предприятия Г. К. Орджоникидзе предложил дополнение к постановлению правительства в виде графика наращивания объёмов производства в течение 3 лет.

Руководство треста «Кардолента», думается, отчётливо понимало невыполнимость графика, но подписало его, иначе не видать заветной группы «А». Видимо, ход мысли такой: что будет через три года — посмотрим, а группа «А» — или сегодня, или никогда. Говоря простым языком — обман государства, но оно же, само государство, вынуждает идти на обман. Незадолго до заседания в ВСНХ руководитель треста пережил неприятную историю из-за приобретения нескольких станков для инструментального участка за счёт средств треста. Инструментальный участок не числился в смете расходов на реконструкцию фабрики, следовательно, было обнаружено нецелевое расхо дование государственных средств. Руководителю треста пришлось долго объясняться, почему он без согласования с вышестоящими органами потратил «собственные средства».

Примеров того, как инициативные руководители процессом индустриализации попадали в неприятные истории, множество. Психологически это можно понять и объяснить недоверием новой власти к старым специалистам. Случаи скрытого и явного сопротивления идеям «комиссаров» со стороны «спецов» были в то время далеко не редкими. Видимо, поэтому в период строительства социализма была принята за аксиому стратегия: «Социализм — это учёт». Он, как известно, является антиподом творчества, инициативы, самостоятельности. Он, учёт тотальный, способен на корню похоронить любую инициативу, выходящую за рамки той или иной статьи или параграфа. Альтернативой в хозяйственной деятельности может быть доверие к распорядителю кредитов при условии честности последнего. Но где эта «матрица честности»?

Завод строился революционными темпами и методами. Назначенный директором строящегося предприятия Николай Иванович Лазарев, энергичный тридцатилетний член правления «Кардолента», член ВКП(б), имел сред нее образование и опыт работы в ОГПУ — несколько лет работал там шофёром. Он оказался неплохим организатором, быстро наладил порядок на стройплощадке, стал вникать в тонкости производства. Родился и рос Н. И. Лазарев в Орехове-Зуеве — подмосковном промышленном уезде, про славившемся своими революционными традициями. Видимо, как активный член ВКП(б) переехал в Москву, жил на Красной Пресне, женился, имел сына-подростка.

Став директором строящегося завода, Лазарев быстро понял, что без по мощи специалистов игольщиков производство игл в Кунцеве не освоить. Поручив текущие дела на строящемся заводе своим заместителям, он отправляется в командировку по странам Европы. За несколько месяцев директор посетил игольные фирмы в Германии, Франции, Англии. Свой выбор Лаза рев остановил на германской фирме «Гроц» — наиболее авторитетной в мире производителей игольно-платинной продукции. Лазарев лично знакомится с Гроцем — хозяином фирмы, по его рекомендации вербует в Кунцево специалистов и рабочих фирмы. На Кунцевский завод приезжают Вилли -Гидросек — на должность заместителя главного инженера Гаккель — начальника цеха язычковых игл приехали рабочие разных специальностей — всего 30 человек. Немцеврабочих распределяют на рабочие места соответственно их профессии, вскоре становится ясным, что иглы можно делать на Кунцевском заводе — всё дело в квалифицированных кадрах. Немецкие рабочие переводятся инструкторами производственного обучения.
Как только при помощи немецких специалистов и рабочих были изготовлены первые партии доброкачественных игл, заводу установили план производства. Программа выпуска игл была утверждена без учёта реальной возможности производства, она лишь выражала реальную потребность трикотажных фабрик в иглах для вязальных машин. Немцы сказали: это невозможно.

Слово «невозможно» произносить было нельзя. Для большевиков ничего невозможного не должно быть если есть что-то невозможное — значит вредительство. Начальника цеха Гаккеля через год после его приезда в Кунцево арестовали за вредительство. Поставили на его место русского Ситникова, проявившего себя способным организатором. Объём выпуска увеличился, но иглы в машинах не стали работать — брак. Арестовали Ситникова, тоже за вредительство, но пока не расстреляли, провели воспитательные беседы, от пустили. Позже Ситников успешно работал на заводе, стал специалистом по игольному оборудованию.
Н. И. Лазарев, директор завода, как мог защищал немцев. Он понимал, что главное на этом этапе организации производства — подготовка кадров. Но что значит научить человека улавливать сотые доли миллиметра, когда он привык все мерить аршинами. Директор завода организует обучение грамоте (ликбез) без отрыва от производства, прообраз школ рабочей молодёжи (вечерние школы).
Организаторская работа Лазарева неизбежно приводит к конфликтам с отдельными руководящими чиновниками, людьми ближайшего окружения, которые уже ловко пристроились к «саженьим шагам» и шустро семенили в бурном потоке революционного энтузиазма. Лазарев просит: «Дайте время, ещё год-два. Людей нужно обучить…» Директору вторят немцы: «Нужно идти от простого к сложному. Ваши люди едва владеют элементарными приёмами, нужно время, чтобы они освоили наш вековой опыт». Со стороны завистников и недоброжелателей Лазарева идёт шипение: «Поддался западному (капиталистическому) влиянию, обуржуазился, хочет установить на заводе не мецкие порядки, не верит в энтузиазм революционно настроенного пролетариата и т. п.».

Лазарева пока не трогают органы. Его поддерживает недавно назначенный наркомом лёгкой промышленности, бывший руководитель торгового представительства СССР в Германии и Англии И. Е. Любимов. Любимов знал проблемы Кунцевского завода, т. к. был участником решения вопросов отечественной трикотажной промышленности. Он лично содействовал закупке немецкой технологии. Наконец, Любимов, Кузнецов, начальник Главного управления, и многие другие руководители комиссариата видели, что с назначением Лазарева на должность директора Кунцевского завода дела там улучши лись, стало больше порядка, растёт выпуск других видов продукции проблемы выпуска язычковых игл — скорее проблемы психологические, интеллектуальные. Нужно время, чтобы технология была осознана, чтобы её не боялись… Сторонники Лазарева понимали, что, убери сейчас его с завода, там начнётся хаос, будут утрачены едва нащупываемые ростки решения сложной задачи.
Противники Лазарева выжидали, зная, что сейчас менять директора опасно, можно провалить новостройку и придётся отвечать. Пусть он закончит модернизацию и наладит производство, а пока нужно «сигнализировать в органы» о мелких недостатках, там умеют анализировать и систематизировать.
В 1932 г. в основном были закончены строительно-монтажные работы. За вод медленно, но уверенно шаг за шагом выходил на проектную мощность.
Росла численность работающих. Для укрепления кадрового состава квалифицированными специалистами и рабочими правительство приняло решение ежегодно направлять на Кунцевский завод выпускников вузов и ремесленных училищ. На заводе подросли и собственные рабочие и инженерные кад ры. Во главе цехов и участков встали Голоулин, Терентьев, Крашенинников, Игнатов, Басов, Водичкин и другие организаторы производства.

Завод был сдан в эксплуатацию 31 декабря 1933 г. Численность работающих составила около 3000 человек, в том числе порядка 500 человек ИТР и служащих, установлено более тысячи единиц оборудования, построено 6 тысяч кв. м жилой площади. Немного поторопились с пуском завода, было мно го недоделок. Но время было такое, дальше ждать было нельзя, Кунцевский завод уже надоел своими проблемами всем эшелонам власти.
Полную силу Кунцевский игольно-платинный завод наберёт в 1935–1936 гг. Объём валовой продукции к 1936 г. по сравнению с 1933 г. увеличится в 3 раза,

.

Из газеты «За Большевистские Темпы» Из газеты «Большевик» от 30 декабря 1933 г.

станочный парк — в 1,5 раза, численность работающих — в 1,5 раза, производство основной продукции — в 1,6 раза. Завод вышел на плановые задания по основным изделиям и закрыл потребность лёгкой промышленности. Но главным достижением коллектива нужно считать, что завод вышел на плановые показатели выпуска продукции 1-го сорта. Не без трудностей, но завод уже работал как отлаженный механизм.
В начале сентября 1936 г. в газете «Правда» была напечатана статья «Опозоренная фабричная марка». В ней шла речь о миллионах рублей потерь на Тушинской трикотажной фабрике из-за низкого качества чулок и носков. Началось расследование. В прокуратуре руководство «Тушинки» заявило, что брак у них идёт из-за низкого качества трикотажных игл. «Правда» 14 сентября 1936 года выступает с новой статьей — «О трикотажной игле и кунцевских бракоделах».
Появление подобного рода публикации в главной газете страны было равносильно приговору суда. Выяснилось, что иглы, о которых говорили «тушинцы», действительно были забракованы на Кунцевском заводе и изъяты снабженческой организацией по распоряжению заместителя наркома лёгкой промышленности ещё в 1933 г. В начале 1937 г. в Кунцевский горком партии поступает жалоба от начальника 1го отдела Кунцевского завода на директора Лазарева. Лазарев обвиняется в незаконном пользовании пайками, которые предназначались для иностранных рабочих, расточительном расходовании средств на закупку иностранной техники, использовании служебных полномочий в личных целях и т. п. «Заявление-жалоба-донос» направляется наркому внутренних дел Ежову.

Лазарева исключают из партии, увольняют с работы, арестовывают, через несколько месяцев приговаривают к расстрелу за вредительство: «Мешал увеличению выпуска трикотажных игл». Приговор приведён в исполнение. В то же время исчезли с завода немецкие рабочие и специалисты, а также латыши бывшей игольной фабрики. Старые работники Кунцевского завода позже вспоминали, что 30е годы были годами страха и неуверенности в завтрашнем дне.
Дальнейшая судьба завода мало чем отличается от прошлого соседних предприятий. Завод укреплял свои позиции, осваивал новые виды продукции. В 1940 г. его подчинили Народному комиссариату общего машиностроения. Завод отмечается как передовое предприятие по организации системы «планово-предупредительного ремонта».
Во время Великой Отечественной войны завод был эвакуирован на Урал. Цеха заминированы и подготовлены к подрыву в случае оккупации Москвы. После разгрома немецко-фашистских войск под Москвой завод переходит в подчинение наркомата боеприпасов под № 742, выпускает части для миномётных снарядов, в т. ч. знаменитых «катюш».
Сколько человек из числа работников завода было призвано на фронт, не установлено, т.к. архив отдела кадров был утрачен во время эвакуации. На фронтах ВОВ (1941–1945 гг.) погибли 109 заводчан.
В конце 1942 г. часть эвакуированного оборудования была возвращена в Кунцево. В течение следующих лет постепенно наращивался выпуск основной продукции завода — игольно-платинных изделий. В это время заводу ставилась задача освоить десятки новых узлов и деталей для текстильной промышленности, которые раньше выпускались на заводах Украины, Белоруссии, в других местностях, пострадавших в годы войны. Основной состав работаю щих во время войны и послевоенные годы составляли женщины и подростки. Мальчики и девочки 13-14 лет направлялись на завод через школы ФЗО и ремесленные училища. На заводе они организовывались в комсомольско-молодёжные бригады, участвовали в социалистическом соревновании.

Работа с подростками преследовала не только производственные цели. Она была направлена на сохранение детей в те страшные годы войны. Для подростков организовывались общежития, назначались воспитатели, им выдавалось питание, по возможности одевали и обували. Такие меры спасли в годы войны десятки тысяч детей от голодной смерти и болезней. В послевоенное время завод освоил ряд новых видов продукции, в том числе фильеры для заводов искусственного волокна, лезвия для бритья вручную и др.
В начале 60х годов в Кунцеве началось массовое жилищное строительство. На Кунцевском игольно-платинном заводе жилищная проблема стояла очень остро, как и везде в Москве и Подмосковье. Люди жили в бараках, подвалах, общежитиях. На заводе под общежитие была отведена часть здания заводоуправления, здесь жили демобилизованные воины Красной армии, вернувшиеся к мирной профессии игольщиков.


Бабаянц Самуэл Тигранович, директор завода 1957 по 1987 гг.

Директор завода С. Т. Бабаянц создал на заводе строительный цех, сумел оснастить его необходимой строительной техникой, укомплектовал рабочей силой. За 30 лет директорства Самуэл Тигранович построил хозспособом около 50 тысяч кв. м жилой площади для работников завода, что позволило значительно улучшить жилищные условия людей.

Знаменитые хрущёвки в своё время сыграли благороднейшую роль в создании более-менее благоприятных условий проживания простого народа.



Вручение переходящего Красного Знамени цеху № 3. Фото 1945 г.


Вручение Красного знамени. На трибуне министр И. И. Пудков

Миллионы людей из малопригодных для жизни условий проживания были переселены в дома со всеми удобствами. Норма на одного человека в то время составляла 6 м кв. жилой площади. Семьи росли, рождались новые жители, становилось тесновато, но это уже были не прежние коммунальные квартиры и бараки с общей кухней на десятки человек и «удобствами на улице», печным отоплением и т. п. условиями.

В 1976 г. создается производственное объединение «Мосточлегмаш», Кунцевский игольно-платинный завод становится головной единицей производственного объединения.
За выдающиеся достижения в социалистическом соревновании завод был награждён двумя орденами СССР: орденом Трудового Красного Знамени и орденом Октябрьской революции. В начале 90х годов ПО «Мосточлегмаш» было приватизировано, получило название ОАО «Мосточлегмаш».