Статьи / Повседневная жизнь жителей Кунцева и Филей в годы ВОВ

Повседневная жизнь жителей Кунцева и Филей в годы Великой Отечественной Войны

                                                                 
День 22 июня 1941 г. резко изменил мирный и созидательный труд советских людей, перестроил их поведение на военный лад. Люди старшего и особенно младшего поколения столкнулись с реалиями жизни военного времени - бомбежками, эвакуацией, похоронками, светомаскировками, воздушными тревогами, проводами на фронт, ожиданием писем с передовой, отменой отпусков, ненормированным трудом, суровой трудовой дисциплиной, безработицей, отсутствием культурного досуга.
Данный материал посвящен западной части Москвы и Подмосковья - районам Филей и Кунцево. В предвоенные годы  Фили и  Кунцево, когда-то составляющие единую местность на западных окраинах Подмосковья, входили в разные административно-территориальные образования. Фили становятся составной частью Киевского района г. Москвы, а Кунцево - районным центром Московской области.. Здесь были сосредоточены крупные предприятия оборонной, текстильной и металлургической промышленности.
С первых дней Великой Отечественной войны эта местность превращается в западный форпост столицы, постоянно подвергается массированной  бомбардировке самолетами противника; осенью 1941 года здесь проходила Московская линия обороны и враг находился в 25-40 км. от  западных окраин столицы.

В условиях военного времени для нормированной выдачи продуктов питания и товаров в СССР вводилась карточная система. С 17 июля 1941 г. распоряжением Мосгорисполкома продовольственные карточки были распространены на сахар, хлеб, мясо, масло и рыбу, а промышленные - на хлопчатобумажные, трикотажные и чулочные изделия, обувь, мыло. Норма снабжения различных слоев населения носила дифференцированный характер. Например, дневная норма выдачи хлеба для рабочих составляла 800 г., служащих - 600 г., иждивенцев и детей до 12 лет - 400 г.; месячная норма мяса - 2200 г., 1200 г.  и 600 г. соответственно и т.д. Льготы в снабжении имели рабочие оборонной промышленности и вредных производств.   

По мере приближения  военных действий к Москве гнетущее состояние на москвичей и окрестных жителей начинают оказывать воздушные бомбардировки вражеской авиации. Жительница Дорогомилово (граничило с Филями) А.В.Вульфова вспоминала: «Во время бомбежки было очень страшно, а бомбят наш район постоянно: рядом были заводы и фашисты знали об этом». По свидетельству жителя того же района Ю.А.Селезнева, во время бомбежки «часто бомбы попадали на жилые кварталы».  Бомбардировке подвергались, преимущественно военные объекты и оборонные предприятия, мосты, вокзалы, электростанции, крупные жилые кварталы.
Первый налет немецких бомбардировщиков на столицу и ее окрестности в ночь с 21 на 22 июля 1941 г. привел к значительным разрушениям и  человеческим жертвам. В Киевском районе в эту ночь было зафиксировано 45 пожаров, в том числе 6 - на предприятиях, было разрушено 6 жилых домов, убито 8 человек, тяжело ранено 2  и легко ранено 10. 

Особенно разрушительный характер носили бомбардировки Филей, где располагался авиационный завод №22, с 6 по 11 августа. В поселках Первомайском, Орджоникидзе и Кастанаева сгорело 11 бараков и детсад. По Красной и Черной улицам в пламени пожаров было уничтожено 16 жилых домов. Значительный ущерб был нанесен жилому фонду в поселке Фили-Покровское, а также на Станционной и Огородной улицах, где огнем было уничтожено 10 домов.   По 2-ой слободе и Филевскому проезду сгорело 4 дома.  Во время этих интенсивных налетов были зафиксированы и значительные человеческие жертвы. Так, в ночь с 6 на 7 августа в  поселке Кастанаева при попадании бомбы в жилой дом погибло 22 человека. При налете на поселок Рублево , где находилась водопроводная станция, 6 августа было сброшено 13 бомб, разрушено 5 домов, убито 5 и ранено 13 человек.

Интенсивность бомбардировки противником столицы усиливается в период Московской битвы конца сентября - декабря 1941 г. В дневниковых записях военного времени москвича Н.К.Вержбитцкого за октябрь-ноябрь 1941 г.  отмечалось: «Весь день и всю ночь канонада. Четыре воздушные тревоги. Земля вздрагивает. Одна воздушная тревога следует за другой днем и ночью».  В результате воздушных налетов этого времени пострадали жилые дома в Кунцеве (улицы Красная Горка, Фабричная, Московская, Пешкова, пос. Красная Заря, Можайское и Рублевское шоссе). Осенью 1941 г. фронт стремительно приближался к Москве. Особенно напряженное положение складывается на западном и северо-западном фронтах. Германские войска на Можайском и Волоколамском направлениях  стояли от столицы на расстоянии  25 - 40 км. Началась спешная эвакуация предприятий. Заводы и фабрики Филей и Кунцево направлялись в Казань, Барнаул, Челябинск, Свердловск, Орск, Тюмень. Вместе с предприятиями по особым спискам выезжали рабочие и служащие с семьями, остальные работники обслуживали оставшееся оборудование, направлялись на трудовой фронт или подлежали увольнению.

Сотни тысяч москвичей и жителей пригородных районов участвовали в строительстве Московской системы оборонительных сооружений. Возводились противотанковые рвы, огненные точки, дзоты, доты, проволочные заграждения. Судя по воспоминаниям очевидцев того времени, 16 октября руководство Москвы решило «послать на трудовой фронт все наличные силы заводских людей, не попавших под эвакуацию и не отпущенных с заводов». Им  сохранялась средняя заработная плата. В строительстве оборонительных сооружений активно участвовали практически все наличные силы рабочих и служащих Киевского района г. Москвы и Кунцевского района Московской области. В частности, приказом директора Мосхладокомбината N8 от 14 октября 1941 г. все работники подлежали мобилизации на строительные работы, а команда заводского МПВО переходила на казарменное положение. В течение октября - декабря 1941 г. руководство кунцевского завода N95 направляло ежемесячно на строительство оборонительных сооружений от 300 до 400 рабочих. За короткий промежуток времени  вокруг Москвы было сооружено 676 км. противотанковых рвов и 27,6 тыс. огневых точек, установлено 32 260 км. противотанковых ежей. Это был настоящий коллективный патриотический подъем и трудовой подвиг советских людей, которые, преодолевая трудности и лишения, внесли значительный вклад в победу Красной Армии в Московской битве.

В то же время в военных условиях коллективное настроение больших масс людей может привести и к массовой панике. Именно такое явление произошло в Москве и ее окрестностях в драматические дни октября 1941 г.  Несмотря на упорное сопротивление советских войск, враг все ближе подходил к столице. 15 октября 1941 г. началась эвакуация  правительственных учреждений, дипломатического корпуса, оборонных предприятий. По городу и его пригородам стали усиленно распространяться слухи о том, что Москва скоро будет сдана, и немцы войдут в столицу в ночь на 17 октября.  По свидетельству работника НКВД  И.А.Щорса подобные разговоры первоначально появились среди жителей Кунцево и Рублево. На многих предприятиях происходило массовое увольнение рабочих и служащих, не подлежащих эвакуации, закрывались магазины и торговые точки. Среди населения началась паника и стихийная эвакуация. Многие учреждения и предприятия стали уничтожать документы. В частности, не сохранились архивные материалы этого периода Кунцевского и Киевского райисполкомов, а также заводов КИМ, Мосхладокомбината №8, «Красная труба», Ногина и др. 16 октября тысячи москвичей стали поспешно покидать город. По воспоминаниям сотрудника НКВД В.Я.Чмелева: «16 октября 41 г. в Москве началась невероятная паника... У людей уже появилось неверие в то, что Москву удастся удержать, народ побежал из города... Так продолжалось три дня, не более - с 16 по 20 октября». Журналист Н.К.Вержбитцкий вспоминал, что 16 октября « у магазинов огромные очереди... Объявляется: выдают все товары по всем талонам за весь месяц... Метро не работает. Многие заводы закрылись, с рабочими произведен расчет, выдана зарплата за месяц вперед».

Положение усугубилось отсутствием достоверной информации о текущих событиях на фронте. Об этом  свидетельствуют воспоминания очевидцев. Так, житель поселка Рублево А.Сардановский пишет: «Простые жители поселка жили в неведении о ходе войны. Ничего не сообщалось об отступлении наших войск и сдач городов. Распространение слухов об этом жестоко каралось». Многотиражки  кунцевских заводов прекратили свое издание уже в середине июля 1941 г., а районная газета “Большевик” последний свой номер выпустила 15 октября и в течение белее месяца не выходила. Основную информацию люди получали в многочисленных очередях; в столице и пригороде появились немецкие листовки. По этому поводу В.Я.Чмелев вспоминает: « В город просочились немецкие агенты, которые начали распространять листовки: «Не бойтесь, мы никого трогать не будем, переходите к нам, вот вам пропуск». Эти же листовки сбрасывали и с самолетов». Подобные листовки, в частности, были обнаружены в районе Кунцево и на Филях. Комиссар Кунцевского истребительного батальона Сомов сообщал, что местное население «приносит фашистские листовки в батальон бойцам, когда они патрулируют по району». В информации начальника УНКВД Киевского района Киреева от 6 августа 1941 г. указывалось, что «на территории 40 о/м в Филях обнаружено три штуки контрреволюционных листовок». 30 экземпляров аналогичных листовок были выявлены на участках 50 и 75 отделений милиций Киевского
района. Но подобная немецкая пропаганда имела крайне незначительный эффект: только морально нестойкие люди поддавались на эту информацию, многие знали о тех зверствах, которые чинили немцы на оккупированной территории. 

Однако нельзя не обратить внимания на то, что в это трагическое для страны время среди некоторой части населения наблюдались пораженческие настроения и неверие в победу. Паническое настроение в октябрьские дни 1941 г. охватило и некоторую часть членов партии и комсомола. Один из руководителей комсомола Киевского района впоследствии заметил: «Мы за 16 число (октября) потеряли очень много комсомольцев... Многие из комсомольцев уничтожали комсомольские документы». Аналогичная ситуация складывалась и в Кунцевском районе. В ГК ВКП (б) действовала особая партийная комиссия по рассмотрению персональных дел коммунистов, потерявших партийные билеты в те трагические дни осени 1941 г. Некоторые из них были  обвинены в том, что «в трудный момент сожгли партбилеты».

В условиях смертельной опасности для страны на территории Москвы и ее пригорода с 20 октября вводилось осадное положение. В военные трибуналы превращались все гражданские суды, провокаторов, шпионов, паникеров, распространителей провокационных слухов расстреливали на месте, в столице устанавливался комендантский час с 12 часов ночи и до 5 часов утра. Вводился  жесткий контроль и за поведением местного населения, все подозрительные лица подлежали аресту.

 Резко ужесточаются меры по укреплению трудовой дисциплины. Судя по документам отдельных фабрик и заводов Филей и Кунцево, злостных нарушителей обычно приговаривали к исправительно-трудовым работам по месту работы сроком от 3 до 6 месяцев и удержанию от 10 до 25%  заработка. В источниках отмечены случаи и тюремного заключения тех, кто самовольно покидал рабочее место или без уважительной причины не являлся на работу. На предприятиях копии судебных приговоров вывешивали для всеобщего ознакомления. В судебной практике имели место факты ошибочного вынесения приговоров невиновным рабочим и служащим (например, по фабрике им. Ногина). Это была суровая правда жизни в условиях военного времени. 

В сложной жизненной ситуации оказались те рабочие и служащие, которые в период массовой эвакуации предприятий и учреждений осенью 1941 г. были уволены. Денежные накопления и выданная заработная плата в условиях роста цен быстро расходовались и люди практически оставались без средств  существования. На массовую безработицу в начальный период войны в столичном регионе указывают  многочисленные письма москвичей. В них  нередко содержатся такие строки, как: «Мы без работы, проедаем последние деньги, а устроиться на работу нет никакой возможности», или «Я ... сижу без работы. И таких, как я, сейчас в Москве немало», или третья запись:  «Меня с работы сократили, я сейчас не работаю и  поступить нигде не могу потому, что везде сокращения». Только после разгрома немецких войск под Москвой и стабилизации обстановки в столице многим из этой категории граждан удалось трудоустроиться.

 Суровые условия военного времени резко изменили повседневную трудовую и бытовую жизнь населения. Значительно понизился жизненный уровень людей, для которых начинается ежедневная борьба за выживание, поиска продовольствия, топлива, лекарств. Особенно большие лишения испытывали люди в конце 1941 г. и в начале 1942 г. По мере отступления Красной Армии  осенью 1941 г. заметно ухудшалось снабжение населения продовольствием по карточкам. В одном из протоколов МГК ВКП (б) от 29 сентября 1941 г. отмечалось, что в Киевском районе столицы «имели место перебои в торговле хлебом и создании больших очередей».  В письмах москвичей, датируемые зимой 1941/42 гг., нередко указывалось, что «продовольствия нигде не достанешь, вместо мяса кое-где бывает козлятина, масла нигде нет, талоны пропадают, нормы маленькие, за хлебом большие очереди. Ни живем, а существуем». В декабре 1941 г. было введено месячное нормирование продажи соли (400 гр. на человека) и спичек (3 коробки).  В январе 1942 . была понижена ежедневная норма выдачи хлеба рабочим до 700 гр. оборонных предприятий и до 600 гр. не оборонных, служащим до 500 гр., а иждивенцам и детям - до 400 гр. Безработные никакого пособия не получали. По расчетам Кунцевского райисполкома район в январе 1942 г. не получил 100 т. хлеба и очереди за ним достигали 1000 человек и более. 

Из-за отсутствия продовольствия жители Москвы и Подмосковья не могли отоварить продовольственные карточки за март 1942 г.  Трудности и лишения, которые испытывали жители столичного мегаполиса, наиболее четко отразились в опубликованном дневнике москвички Е.Сахаровой. Вот одна из записей: «/7 февраля 1942 г. / Становится голодно. Питаемся мы теперь плохо. Цены рыночные прямо бешенные. Выдача же продуктов по карточкам задерживается. Например, мясо за январь получили лишь сегодня, керосин за январь выдали недавно только по первому талону, также масло и пр.» Конечно, подобная ситуация вела к тому, что «население озлоблено и угнетено длительной голодовкой». О жизни рабочих оборонного завода N23 тех лет вспоминает  М.Бергирин, заметивший, что, кроме 700 гр. хлеба, за участие в сверхплановых работах полагался дополнительный «стахановский обед: солянка из капусты без жиров».

 Материальное положение усугублялось высокими ценами на рынке, которые постоянно увеличивались. В ноябре 1941 г. по коммерческим ценам в Москве 1 кг. сахара стоил 50 руб., мяса - 120 руб. В апреле 1942 г. поднялись цены на соль (в 7 раз), мыло и табак (в 2 раза). Заметно росли цены на овощи на колхозных рынках. В ноябре 1941 г. 1 кг. моркови, капусты и свеклы стоил по 7 руб., а в феврале 1942 г. - 25 руб. В два-три раза возросли цены на лук, картофель, молоко. В одном из информационных писем за 8 апреля 1942 г. отмечалось, что на ряде московских рынков ( в том числе  Дорогомиловском) «наблюдаются большие очереди за молоком, за мясом, за картошкой... Очень часто граждане простаивают в очереди часами, ничего не купив». Довольно высокими были цены на продукты первой необходимости:1 кг. мяса стоил 200 руб., картофеля - 30-50 руб., моркови - 35-40 руб., капусты - 70 руб.; за 1 л. молока платили 20-30 руб. В коммерческих магазинах (до их закрытия) и колхозных рынках цены были выше государственных в 10-30 раз. В целом в годы войны средние рыночные цены в Москве на некоторые продукты питания и быта составляли: 1 кг. хлеба ржаного  - 73 руб., сахара  - 546 руб., соли - 51 руб., 0,5 л. водки - 180 руб., 400 гр. мыла - 124 руб., 1 м. ситца - 150 руб.

Для упорядочения работы сферы общественного питания  решением Моссовета от декабря 1941 г. все столовые и буфеты становились закрытыми и обслуживали только прикрепленные к ним предприятия и учреждения.  Проблема обеспечения населения продовольствием остро стояла  и в последующий период войны. В феврале 1943 г. в газете «Большевик» была помещена заметка, в которой отмечалось: «В Кунцеве неблагополучно обстоит дело с продажей хлеба и других продуктов в магазинах. Рабочие и служащие, прикрепленные к тому или иному магазину города, часто остаются без хлеба».
Большим дефицитом в военные годы являлась одежда и обувь. О трудностях снабжения населения промтоварами вспоминает работник завода N23 М.Бергирин, заметивший, что во время войны к ним на предприятие прибыла группа рабочих из Краснодарского края, «одетые все в одинаковых серых телогрейках и сапогах (для нас, москвичей, предмет зависти). Много ли можно было тогда приобрести на промтоварные “единицы”».  На заводе N164 (г.Кунцево) были отмечены случаи, когда «лучшие стахановцы работают в худых сапогах».

Вверх

Острые материальные и социальные проблемы в обществе, несмотря на суровые законы военного времени, порождали преступления. Особенно часто противозаконные действия проявлялись в сфере нормированного снабжения и распределения продуктов и товаров. Довольно распространенными из них были махинации с продкарточками, их подделка, хищение, получение продовольствия по талонам умерших или эвакуированных, хищения и злоупотребления в использовании продовольственных фондов, подлог документов. Так, при проверке работы фабрики-кухни №7 Киевского треста столовых в декабре 1941 г. было установлено, что «ежедневный расход хлеба не составлялся, талоны не подсчитываются, ... недостает 780 кг. хлеба». А ревизия на заводе N164 показала, что «полученные наряды на капусту, огурцы и молоко пропадают». Хищение и подделка продкарточек были обнаружены по г. Кунцево: заводе №304 и хромовом заводе.

Одним из путей коллективного выживания и обеспечения рабочих и служащих продуктами питания в годы войны становятся подсобные хозяйства предприятий и индивидуальное огородничество граждан. В 1942 г. рабочим и служащим Москвы стали выделять на городских окраинах участки земли под огороды. На крупных предприятиях создаются Отделы рабочего снабжения (ОРС), руководившие собственным подсобным хозяйством и обеспечивающие своих работников продуктами. Подсобные хозяйства были значительным подспорьем для предприятий в деле снабжения заводских столовых и буфетов, детсадов и яслей продуктами питания.  В частности, в 1943 г. кунцевская фабрика N14 заготовила 225 т. овощей, а заводы №304 и №23- 365  и 100 т. соответственно.  На филевском Мосхладкомбинате N8 заводские огородники в 1943 г. собрали с 4 га 30 т. овощей. В коллективном огородничестве комбината участвовало 274 рабочих и служащих. Здесь была создана специальная огородная комиссия при профкоме, которая помогала работникам в оформлении земельных участков, в обеспечении семенных ссуд и удобрений. Подсобное хозяйство кунцевского хромового завода в 1944-1945 гг. располагало 11 га земли, имело коровник и свинарник. Получаемая продукция поступала в заводскую столовую, детский сад и заводской магазин. Подсобные хозяйства и индивидуальные огороды несколько улучшали продовольственное снабжение рабочих и служащих.

Основным источником существования рабочих и служащих была заработная плата.  В годы войны ее  среднемесячный размер в целом по народному хозяйству составлял 391 руб., а в промышленности - 428 руб. Значительно выше была заработная плата рабочих на московских предприятиях, составляющая только в 1941 г. 550 руб. Из-за недостатка документов сложно судить о зарплате рабочих и служащих на  предприятиях Филей и Кунцево. По отдельным отрывочным данным выясняется, что на хромовом заводе  оклады директора и гл. инженера составляли 1500 руб. каждого, гл. механика - 1200 руб., начальника отдела - 700-900 руб., экономиста - 550 руб., машинистки - 450 руб. На фабрике им. Ногина директор получал 1000 руб., начальник цеха - 700 руб., инженер - 600 руб. На филевском заводе Коммунальник оклад директора равнялся 1200 руб., гл.механика - 800 руб., начальника отдела -  750-800 руб., грузчика - 350 руб. Заметно ниже была заработная плата на кунцевской обувной фабрике, где оклад директора составлял 800 руб., гл.бухгалтера - 700 руб., завотделом - 600 руб., учетчицы -  300 руб., уборщицы - 200 руб., гардеробщицы - 125 руб.

Заработная плата рабочих на этих предприятиях была значительно ниже окладов руководства. В частности, на Мосхладокомбинате N8  минимальная заработная плата рабочих колебалась от 160 до 280 руб. Заработная плата здесь была несколько выше, так как рабочие получали сверхурочные и за работу в выходные дни. Кроме того, рабочие вредного производства имели  дополнительный паек (от 200 до 500 гр. мороженого).  На крупных оборонных предприятиях месячная заработная плата рабочих достигала 2000 руб. и свыше. Однако мало кто из рабочих и служащих  мог хотя бы изредка пользоваться услугами  коммерческих магазинов и рынка,  для многих из них они просто были недоступны. В среднем дневной бюджет рабочего составлял 18 руб. На рынке рабочий со средним заработком в месяц мог купить из продуктов первой необходимости или 7,5 кг. хлеба, или 1 кг. сахара, или 2 кг. 750 гр. мяса, или 11-18 кг. картофеля.

Тяжелым бременем для семейного бюджета были государственные налоги и  займы, а также добровольные взносы. С 1942 г. для городского и сельского населения  был введен военный налог, а также налог на холостяков; продолжал взиматься подоходный налог. Были “заморожены” вклады граждан в сберегательных кассах; не выдавались на руки деньги, перечисленные в сберкассы в качестве компенсации за неиспользованные отпуска. За годы войны из заработной платы рабочих и служащих в год удерживали от 28 до 30% заработной платы. Данный порядок взимания налогов был распространен на всю территорию СССР   В годы войны население испытывало большие неудобства и в быту. Многие рабочие и служащие предприятий Фили и Кунцево продолжали жить в совершенно непригодных бараках и общежитиях. В одной из справок о состоянии жилищного фонда на кунцевском хромовом заводе им. Серегина отмечалось: «Дома барачного типа находятся в состоянии непригодного  для жилья, крыши полностью текли, окна отсутствовали, стены дали трещины». Территория заводского поселка находилась в антисанитарном состоянии.  Не лучше обстояло на заводе дело  с детскими учреждениями и медицинским обслуживанием рабочих. Проверкой было установлено, что «имеющиеся помещения детсада совершенно не приспособлены для детучреждений. Крайняя теснота, недостаточность света, небольшой объем культуры ... сильно отражается на питании и здоровье детей. Стены тонкие, промерзают, вызывая сырость». Медпункт размещался в небольших помещениях, в которых «холодно, сыро, недостаточно медоборудования». На низком уровне была  сфера услуг и обслуживания. Заводской магазин «не приспособлен для торговли», а столовая «не отвечает требованиям санинспекции, ... отсутствуют элементарные условия, нет вентиляции, с потолков капает вода». На этом предприятии не было душа для рабочих, прачечной, бани. Подобное положение складывалось на кунцевской фабрике N14: «В жилых домах везде сырость, штукатурка отваливается, грязь».

В то же время  руководство ряда предприятий делает все возможные меры по смягчения жилищного вопроса. Так, администрация завода N23 в 1944 г. добилась от Наркомата авиационной промышленности разрешения на строительство 20-25 стандартных 12-ти квартирных домов.
О тяжелом быте в годы войны вспоминает Ю.Селезнев, живший в то время в Кутузовской слободе: «Дом не отапливался, стекла были покрыты инеем. На кухне стояли дровяные плиты. На них готовили еду и ими отапливались».  
Угнетающее состояние на людей производило ограниченное использование  электроэнергии. В целях экономии электроэнергии в условиях военного времени вводился жесткий порядок пользования светом в жилых домах. Мощность одной лампы для освещения жилой площади в 25 кв.м. не должна была превышать 25 ватт; вводится запрет пользования электричеством с 8 час.30 мин. до 16 час.30 мин. и с 23 час. до 5 час. утра.
Ограниченные возможности в использовании электричества или его отсутствие негативно влияли на работу и быт рабочих и служащих. В частности, по этому поводу в одной из информационных справок о работе кунцевского завода N95 в 1942 г. сообщалось, что «отсутствие электричества в квартирах рабочих и инженерно-технических работников отрицательно влияет на их работу».

Серьезной проблемой для пригородов Москвы в годы войны становится обеспечение жителей водой. Так, в заметке, опубликованной в кунцевской газете «Большевик», обращалось внимание на то, что «для жителей Кунцево достать ведро воды является целой проблемой, потому что все водоколонки бездействуют». Перебои в подаче воды вели к резкому ухудшению санитарного состояния среди населения, закрытию бань, парикмахерских. Исполком Кунцевского райсовета в феврале 1942 г. принимает решение об установлении на всех действующих заводах дезокамеры, открытии бань, прачечных и парикмахерских. Аналогичные меры принимаются и по Киевскому району г. Москвы, где только на Филях в ноябре 1941 г. планировалось открыть три бани. Однако не всегда эти меры приносили эффект. Оценивая общую санитарную обстановку в столице в марте 1942 г., московский врач Е.Сахарова отмечала в своем дневнике: «Появляется много больных с голодным авитаминозом во всех степенях, а про вшивых и говорить нечего. Ни одна баня, ни один пропускник не работает…. Чтобы попасть в действующую баню, нужно простоять в очереди 4-5 часов». К концу войны из 16 бань, действующих в Кунцевском районе, работало всего лишь 11, а остальные были закрыты. Наличие антисанитарных условий способствовало распространению такого страшного инфекционного заболевания, как сыпной тиф. В частности, вспышки тифа в феврале 1945 г. были отмечены среди рабочих завода №65, а также жителей близлежащих к г. Кунцево селений Переделкино, Татарово, Солнцево.  

Особенно большие лишения испытывали дети, продовольственная норма у которых была значительно меньше, чем у работающих. Сохранились воспоминания жительницы поселка Сетуни М.Исаченковой, бывшей в годы войны ученицей кунцевской школы N6. В частности, она пишет: «Война затронула и нас, школьников,  прежде всего холодом и голодом. Школьные кабинеты не отапливались всю зиму. Поэтому на занятиях мы сидели закутанные в шубы и шали, в валенках... По весне электричкой ездили до станции Беговая, где были картофельные поля. Там можно было найти промерзшую картошку, из которой родители пекли лепешки».
Для учащихся Москвы и Подмосковья 1941/42 учебный год фактически не состоялся. По свидетельству московского педагога М.И.Сперанского, «16 октября учащиеся распускаются из школ на неопределенное время». Расчет получает значительная часть учителей. Ю.Селезнев вспоминает, что после  возвращения в Москву зимой 1942 г. «его 75 школа не работает, в се стенах размещался пункт формирования воинских частей».        
   
Власти осознавали, что свободное времяпровождение подростков в условиях военного времени без родительского и общественного надзора это верный путь к преступному миру.  С середины 1942 г. открываются консультативные пункты для не эвакуированных учеников с 7 по 10 классы для последующей сдачи предметов экстерном. Нормальный учебный процесс начался только с 1942/43 учебного года. Но не хватало учебников, письменных принадлежностей, классных помещений, топлива. Некоторые ребята не могли пойти в школу из-за отсутствия одежды и обуви. Так, на общем собрании работников кунцевского кожевенного завода от 2 февраля 1943 г. отмечалось, что «есть дети, которые не ходят в школу из-за отсутствия обуви».

Вверх

Вопросы о подготовке к учебному году постоянно были в центре внимания местных органов власти. В частности, о состоянии учебного процесса в годы войны обсуждались на ХУ11 - ХХ сессиях Кунцевского райсовета. В острой форме ставились проблемы об обеспечении школ топливом, горячими завтраками, учительскими кадрами, обувью для малоимущих учеников.  Ряд колхозов Кунцевского района  принимают на себя обязательства обеспечивать продуктами питания  близлежащие школы. Например, колхоз «Верный путь» (деревня мазилово) решил регулярно поставлять сельхозпродукты для кунцевской средней школы N5. Но Кунцевский райисполком, “борясь” за экономию продуктов питания, принимает довольно спорное решение о невыдаче продовольственных карточек детям неработающих родителей, проживающих в сельской местности. Подобное решение вызывало недовольство со стороны селян. В то же время по данным на 12 февраля 1943 г. Кунцевским райисполкомом было выдано нуждающимся ученикам 750 пар ботинок и теплой обуви.  Несмотря на суровые условия войны, большинство учеников серьезно относились к учебе. Так, по результатам первого полугодия 1943/44 учебного года по Кунцевскому району из 11402 учеников было не аттестовано всего лишь 397 человек (3,5%).   
  
Война заметно ограничила и культурный досуг населения. В экстремальных условиях  люди, прежде всего, боролись за выживание. Но по мере победоносного наступления Красной Армии на фронте заметно оживает тяга населения  к культуре. В частности, в Кунцеве активизируется культурно-просветительская работа клуба «Заветы Ильича». На сцене клуба выступали артисты Большого театра, Московского драматического театра им. Островского, Москонцерта, цирка. Зрителям были показаны опера “Травиата”, пьесы А.Н.Островского (“Без вины виноватые”) и А.Корнейчука (“Партизаны”, “В степях Украины”). Кунцевчане посмотрели такие героические  художественные фильмы, как “Непобедимые”, “Котовский” и др. Только за четыре январских дня 1944 г. фильм “Котовский” просмотрели 12 тыс. человек. За первые пять месяцев 1944 г. в клубе было организовано 44 концерта и спектакля, а художественные фильмы увидели 180 тыс. взрослых и детей. В 1945 г. здесь был организован творческий вечер писателя А.С.Серафимовича, на сцене выступала народная артистка В.Марецкая. На Филях основным культурным центром становится дворец культуры им. Горбунова. В 1944 г. в нем были организованы встречи с писателями и поэтами Л.Кассилем, А.Сурковым, А.Жаровым. На сцене проходили вечера молодежи, посвященные творчеству Пушкина, Чехова, Лермонтова, устраивались выпуски учащихся школы рабочей молодежи и студентов авиационного техникума завода N23.

Несмотря на суровые бытовые и трудовые условия жизни, на протяжении всей войны жители Москвы и Подмосковья не сдавались. Они со всей своей энергией и трудовым энтузиазмом воплощали в жизнь основной лозунг тыла: «Все для фронта, все для победы!». Рабочий завода N23 М.Бергирин вспоминает, что в войну «работали все по 11 часов, выходных не было, в праздничные дни тоже работали». При выполнении срочных спецзаказов завод «работал в особом режиме; все взрослые рабочие с предприятия не уходили совсем; ... трудились без какого-либо учета рабочего времени. По несколько часов спали здесь же в цехе». Работница этого же завода Е.Т.Зайцева, вспоминая трудовые будни военного времени, пишет: «Так трудно было в те годы, от голода, холода, голова постоянно кружилась, от холода руки постоянно распухали, но все знали, что для фронта нужно работать по две-три смены». А рабочий А.Манивший, поступивший на завод в 1942 г.,  отмечал, что производственные нормы многие выполняли на 120 - 150%. О самоотверженном трудовом героизме работников Мосхладокомбината N8 указывалось на одном из собраний коллектива: «У нас есть люди, работающие по 9 суток не выходя из комбината». Руководство таких заводов, как Мосхладокомбинат №8. им. Серегина, №23, 304 пытается обеспечить рабочих лучшими условиями труда,  дополнительным питанием, организацией бесперебойной работы заводских столовых и буфетов.

В годы войны заметно возрастает личное самосознание людей. Многие начинают понимать, что от их трудового вклада зависит приближение долгожданной победы. На предприятиях Филей и Кунцево развертываются различные формы соревнования по взятию дополнительных производственных обязательств, широкий размах получает движение стахановцев, многостаночников, создаются фронтовые бригады, активизируется борьба за получение звания почетного мастера, лучшего рабочего по профессии и т.д. На заводах и фабриках наблюдается рост новаторских методов труда и массового изобретательства. Этот коллективный настрой гражданского сознания в годы войны охватывает абсолютное большинство рабочих. Только на филевских предприятиях в различных формах соревнования в 1943 г. участвовало до 70% рабочих. Отдельные рабочие достигали выдающихся трудовых успехов. Так, на кунцевском заводе №742 токарь Г.Громов выполнял план на 475%. Для многих рабочих обычным становится выполнение дневной нормы на 120-150%. Передовики производства поощрялись денежными премиями и дефицитными товарами (отрезами на платье, обувью). По документам отдельных предприятий установлено, что в зависимости от занимаемой должности и трудового вклада размер премии колебался от 50 до 3000 руб. Существовала также практика дополнительного ежедневного хлебного пайка в размере до 200 гр. 

В условиях войны заметно возрастает гражданская сознательность и общественная активность. Несмотря на крайне тяжелые условия жизни в тылу, повседневную борьбу за выживание, полуголодное существование, холод и болезни советские люди стремились помощь фронту.  С первых месяцев войны среди населения возникают патриотические почины и движения, которые приобретают всенародный характер. В созданный фонд обороны граждане вносили личные сбережения, облигации государственного займа, драгоценности.  Посильную лепту в этот фонд  внесли, например,  бойцы Кунцевского истребительного отряда, собравшие в  сентябре 1941 г. 925 руб. Рабочие завода им. КИМ решили ежемесячно отчислять в этот фонд однодневный заработок. На укрепление обороны страны жители Кунцево и района в первый год войны внесли в Госбанк 2 149 000 руб. и 1 млн. руб. облигациями. В фонд обороны вначале 1942 г. жителями Кунцевского района было перечислено 256 573 руб.  

Одновременно шло движение за сбор личных средств отдельных граждан,  коллективов  предприятий, колхозов и школ  на строительство танков и самолетов. Для строительства танковой колонны «Москва» колхозники Кунцевского района собрали в январе 1942 г. 2 млн. руб. В конце 1941 г. на строительство танков комсомольцы Киевского района собрали 150 тыс. руб., а Кунцевского - 85 тыс. руб. В годы войны учащиеся кунцевской средней школы N5 собрали на строительство боевого самолета 17 тыс. руб. Школьники средней школы N1 собрали средства на строительство самолета «Кунцевский пионер», а учащиеся ремесленного училища N14 внесли 21 384 руб. на постройку боевых кораблей. Инициатива кунцевских школьников была отмечена приветственными телеграммами председателя ГКО СССР И.Сталина.

В 1942 г. колхозники Кунцевского района стали собирать средства на строительство танковой колонны «Кунцевский колхозник», а работники торговли - на эскадрилью самолетов «Торговый работник». С приближением первых холодов население поддержало инициативу по сбору теплых вещей для бойцов Красной Армии. Документы свидетельствуют об активном участии в сборе теплых вещей работников кунцевского кожзавода и завода N95. Широкий размах также приобретает движение по сбору и отправке подарков для фронтовиков. Так,  рабочие кунцевского завода им. КИМ в декабре 1941 г. отправили на фронт 80 посылок; аналогичные посылки отправляли работники завода N95 и кунцевской городской аптеки. Рабочие фабрики им. Ногина для этих целей собрали в ноябре 1941 г. 3 000 руб.  Подобная поддержка работников тыла укрепляла моральный дух бойцов и командиров Красной Армии. По этому поводу в одном из писем начала 1942 г. бойцы экипажа авиаполка, обращаясь к работникам кунцевской аптеки, писали: «Нам дороги ваши подарки, но еще дороже ваши заботы и внимание, которые еще раз подтверждают, что Красная Армия - армия народная».

Городское и сельское население Кунцево и Филей активно участвует в приобретении государственных займов и билетов денежно-вещевой лотереи. Средства от этих сборов шли на оборону страны. Только по Кунцевскому району план денежного сбора по госзайму за 1942 г.  был выполнен на 130%  и составил 904 тыс. руб. (при плане 695 тыс.руб.), а по денежно-вещевой лотереи - на 125% (сбор составил 355 тыс. руб. при плане 284 тыс. руб.). Обычно у подписавшихся рабочих и служащих на государственный займ  денежную сумму высчитывали ежемесячно из заработной платы. Так, на кунцевской обувной фабрике в среднем у рабочего высчитывали 21 руб. из месячного заработка. По решению ряда партийных и комсомольских организаций Кунцевского района у членов ВКП (б) и ВЛКСМ высчитывали до 15%  заработной платы при получении билетов  денежно-вещевой лотереи.

Тысячи комсомольцев и школьников взяли шефство над ранеными бойцами, размещенных в московских и пригородных госпиталях и больницах. К концу 1942 г. в Кунцеве размещались три эвакогоспиталя. Все они были закреплены за кунцевскими заводами и фабриками N46, 304, 14, 166, им. Ногина, КИМ, школы N5 и др. Горком комсомола обеспечивал раненых бойцов конвертами, бумагой и карандашами, настольными играми, постельными принадлежностями. Школьники и комсомольцы Кунцево ежедневно посещали раненых, ухаживая за ними, читая газеты и книги, устраивали концерты художественной самодеятельности, раздавали подарки (кисеты с табаком, папиросы, конфеты, конверты, бумагу). Кунцевские предприятия осуществляли ремонт помещений, предоставляли свои клубы (например, клуб «Заветы Ильича») для культурно-оздоровительного отдыха. Только преодолевая все трудности и лишения, благодаря самоотверженному труду и стойкости, единству  фронта и тыла советским людям удалось отстоять свободу и независимость своей Родины в борьбе против фашистской Германии. Большой вклад в эту Победу внесли жители Филей и Кунцево.

Михаил Федорович Прохоров

Вверх

Портал Кунцево Онлайн