Статьи / Кунцево в годы войны.

КУНЦЕВО В 1941 ГОДУ.

О Москве во время Отечественной войны 1941-1945 гг. имеется  многочисленная литература. Но до сих пор остаются еще «белые» пятна в ее истории. К таким малоисследованным вопросам следует отнести героический трудовой и боевой подвиг в годы войны жителей в то время еще подмосковного города Кунцево (вошел в состав Москвы в 1960 г.), особенно в самый начальный период германской агрессии.  

Поиски в архивах г. Москвы (в частности, Центральном государственном архиве Московской области) позволили обнаружить целый комплекс новых документов, связанный с боевой деятельностью добровольных народных формирований, трудовым героизмом и патриотизмом кунцевчан, их повседневной жизнью, участием в обороне Москвы. Документы представляют большую ценность, так как многие делопроизводственные материалы по Москве и её пригородам были уничтожены во время драматических и тревожных дней октября 1941 г. Так, не сохранились архивные материалы этого времени по Кунцевскому райисполкому и Кунцевскому горкому ВКП (б), а также ряду предприятий ( имени Ногина, КИМ ). Кроме того, практически отсутствует информация местной периодической печати. Многотиражки  кунцевских заводов («Виноградовец» и «Кимовец») прекратили свое издание уже в середине июля 1941 г., а районная газета “Большевик” последний свой номер выпустила 15 октября и  более месяца не выходила.     

В предвоенные годы г. Кунцево, расположенный в западной части Подмосковья,  становится районным центром Московской области с населением в 61 тыс. человек (в настоящее время входит в состав Западного административного округа г. Москвы). В городе были сосредоточены крупные предприятия оборонной,  металлургической и текстильной промышленности. Осенью 1941 г. эта местность превращается в западный форпост столицы, через который проходила Московская линия обороны.
В день начала войны 22 июня 1941 г. Москва и Московская область  были объявлены на военном положении. Приказом местной противоздушной обороны (МПВО) г. Москвы и Московской области вводилось затемнение жилых и производственных зданий, учреждений.

О первых днях войны кунцевская газета “Большевик” писала: ”Тьма закутала улицы и переулки города, ни одного незамаскированного здания и окна”. С большим трудом кунцевчане перестраивались на военный лад. Для многих объявление войны оказалось полной неожиданностью. Не прошло и двух лет с момента подписания между СССР и Германием пакта о ненападении сроком на 10 лет. Минула только неделя с того дня, когда было опубликовано заявление ТАСС о верности Германии договорным обязательствам и  ложности слухов по поводу готовящегося нападения Германии на СССР. Оцепенение и растерянность людей в начальный период войны сменяются их решительностью и уверенностью в победе. На кунцевских предприятиях и учреждениях во второй половине 22  июня и 23 июня проходили  митинги, принимались резолюции о мобилизации всего народа на борьбу с немецкими захватчиками. Наиболее массовые из них происходили на  крупных предприятиях имени КИМ, Серегина, Ногина,  №46 и N14. На митингах, как правило, выступали передовики производства. Так, инициатор стахановского движения на кунцевской камвольной фабрике №14 М.Чекунова заявила: ”Отечественная война не является для нас неожиданностью. Мы все были мобилизационно готовы”. А в резолюции коллектива этой фабрики отмечалось: ”На неслыханное вероломство и разбойническое нападение фашистов, все, как один, ответим большевистской организацией в труде”.  В речах отдельных ораторов вновь звучали идеи мировой революции и пролетарского интернационализма.

В частности, в выступлении одного из работников хромового завода имени Серегина отмечалось: ”Тов. Молотов дал приказ прогнать фашистов с нашей земли и дать им отпор. У нас для этого хватит силы. Немцы сейчас испытывают большой недостаток в продуктах питания, и в Германии может вспыхнуть революция”. Патриотические собрания коллективов шли под лозунгами “Дадим сокрушительный отпор фашистским варварам” или “На разбойный налет германских фашистов отвечаем Отечественной войной”. О настроении населения в первый день войны вспоминает житель поселка Рублево А.Сардановский: ”Около рассвета люди собирались возле весящего репродуктора, откуда слышался голос Левитана. Наконец, в 12 часов выступление Молотова... Все твердили: “Ни пяди земли не отдадим! Наши герои - Ворошилов, Буденный порубят немцев шашками! С нами мудрый Сталин. Ведь только что приезжал Риббентроп, заключили пакт о ненападении. А сейчас - это политика, пошумят и успокоятся. Эта война ненадолго”. Очевидец тех событий, житель Кутузовской слободы Ю.Селезнев, вспоминая начальный период войны, отмечал: «Все были уверены, что война скоро кончится».        

С начала войны большую активность проявили комсомольцы. Судя по воспоминаниям жителя Кунцево В.Наумова, по инициативе Кунцевского ГК ВЛКСМ был сформирован молодежный отряд, направленный в начале июля 1941 г. на строительство оборонительных укреплений в районе Смоленска и Брянска. Впоследствии, после возвращения ребят в Кунцево, из участников отряда была образована группа по розыску немецких диверсантов. Причем автору воспоминаний запомнился случай, когда им удалось обнаружить близ кунцевского железнодорожного вокзала немецкого лазутчика.
В Кунцево ширится патриотическое молодежное движение о добровольном зачислении в Красную армию допризывников. По данным НКГБ и НКВД г. Москвы и Московской области 22 июня только по Кунцевскому району в военкомат было подано 50 заявлений.
В то же время часть жителей, вспоминая горький опыт революции и гражданской войны, начинает поспешно закупать про запас продовольствие. В отдельных магазинах возникает проблема снабжения населения продуктами и товарами первой необходимости. В информации от 24 июня на имя замнаркома внутренних дел СССР В.С.Абакумова по этому поводу утверждалось: ”В некоторой части торговой сети районов области в продаже отсутствовали продовольственные товары (Ногинский, Мытищинский, Ухтомский, Кунцевский районы). В магазине N15 Кунцевского района 23 июня к 14 часам образовалась очередь до 300 человек. В продаже отсутствовали мука, хлеб и сахар”.

Вверх
На напряженную обстановку в сфере обеспечения населения продуктами питания свидетельствуют публикации местной прессы. 27 июня 1941 г. в заметке, помещенной в газете “Большевик”, сообщалось: ”Находятся и паникирующие обыватели, которые бегают по магазинам, закупают про запас различные товары, дезорганизуя торговлю. Народ дает суровый отпор этим дезорганизаторам”. На следующий день, 28 июня, был опубликован материал под названием “Дезорганизаторов торговли - к строгому ответу”, в котором приводились сведения о привлечении отдельных граждан к уголовной ответственности за скупку продуктов и товаров.
С первых дней войны остро стояли вопросы о перестройке промышленности на выпуск военной продукции, замене кадровых рабочих, мобилизованных в армию, дополнительной рабочей силой в лице женщин, подростков, престарелых людей, в создании квалифицированных кадров, повышении производительности труда, активизации трудового энтузиазма. В многочисленных газетных материалах  первых дней войны, публикуемых в многотиражках, выпускаемых на кунцевских предприятиях, говорится о трудовом почине многих заводских работниц,  овладевших мужскими специальностями (наладчиков станков, слесарей, токарей и т.п.) и заменивших тех, кто ушел на фронт.
Принимаются экстренные меры по улучшению кадрового состава рабочих и смягчения дефицита в рабочей силе. Постановлением Мособлисполкома от 10 июля 1941 г. было решено провести мобилизацию сельской и городской молодежи от 14 до 17 лет в ремесленные училища (РУ) для получения рабочей профессии. По Кунцевскому РУ N14 план набора составил 300 человек.  На многих заводах налаживается система фабрично-заводского обучения (ФЗО) и открываются курсы технического минимума.

В связи с постоянными воздушными налетами на Москву и ее окрестности руководство страны принимает решение о начале массовой  эвакуации предприятий. Подготовка к эвакуации заводов оборонного значения началась уже в июле 1941 г. Приближение немецких дивизий к столице осенью 1941 г. ускорило вывоз наиболее ценного оборудования и имущества, а также людей. В Кунцеве  завод N65 был перевезен в Челябинск, хромовый - Тюмень, игольно-платиновый имени КИМ - Орск, дерматино-клееночная фабрика имени Ногина - Барнаул. С эвакуированными предприятиями по особым спискам выезжали рабочие и служащие с семьями. Остальные работники обслуживали оставшееся оборудование, направлялись на трудовой фронт или подлежали увольнению. Рабочие заводов переводились на казарменное положение.

В тяжелых условиях военной зимы 1941/42 гг. кунцевские предприятия, опираясь на внутренние резервы и героическую самоотверженность людей, достигают значительных трудовых успехов. Рабочие фабрики имени Ногина на оставшемся после эвакуации оборудовании уже в ноябре 1941 г. наладили выпуск дерматина. На месте ранее эвакуированных заводов и фабрик возникают новые предприятия или мастерские по выпуску военной продукции. На территории эвакуированного завода имени КИМ в ноябре 1941 г. формируется завод N742. Решением Кунцевского райисполкома от 22 декабря 1941 г. на базе кожевено-ваяльного производства завода N167 и местного промыслового трикотажно-пошивочного предприятия создается швейная фабрика.

В период Московской битвы 1941 г. большой вклад в победу внесли добровольные народные формирования Москвы и Подмосковья – народные ополчения, истребительные батальоны, рабочие, коммунистические и комсомольские отряды, партизанские диверсионно-истребительные группы. 
В условиях военного времени в СССР вновь возрождаются боевые традиции эпохи Отечественной войны 1812 г. Высшее руководство страны поддержало патриотическое движение москвичей и ленинградцев по формированию народных ополчений. 4 июля 1941 г. Государственный комитет обороны (ГКО) СССР принимает Постановление “О добровольной мобилизации трудящихся г.Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения”. В ополчение принимались лица от 17 до 55 лет и не подлежащие мобилизации или призыву. За ними сохранялась средняя заработная плата или стипендия по месту работы или учебы; все они переходили на казарменное положение, размещаясь в школах, клубах и других помещениях. Боевая подготовка дивизий народного ополчения сочеталась с работами по созданию Западной оборонной линии (Ржевско-Вяземской и Можайской).

По документам установлено, что значительная часть кунцевчан записалась в 21-ю дивизию народного ополчения Киевского района
г. Москвы. По данным на 7 июля 1941 г.  дивизия насчитывала 7660 бойцов. Ополченцы пешим строем совершили 40-километровый марш, и расположились лагерем в лесном массиве западной части Подмосковья.
24 июля  дивизия принимает присягу, и ей было вручено боевое знамя.
15 августа, укомплектованная и снабженная вооружением и боеприпасами, дивизия направилась в район Ржевско-Вяземской оборонной линии.  Судя по воспоминаниям  рядового ополченца М.М.Марковича, 21 дивизия Киевского района первые бои приняли в г. Кирове под Смоленском. Отряд, в котором находился М.М.Маркович, оказался в окружении. Только в сентябре в районе Тулы бойцам удалось выйти из окружения. Однако молодежь, не достигшая 18 лет, была отправлена в Москву и распределена по военным училищам. 26 сентября  дивизия народного ополчения Киевского района получила общевойсковой номер - 173 стрелковая дивизия и вошла в состав 33-й армии. Солдаты дивизии принимали активное участие в Московской битве, ведя оборонительные бои на Можайском направлении,   а с ноября 1941 г. - в районе Каширы и Венева. Во время контрнаступления Красной Армии зимой 1941-1942 гг. бойцы 173 стрелковой дивизии освобождали Алексин, Полотняный завод и другие города и населенные пункты.

В конце июня – начале июля в Кунцево формируется истребительный батальон. К сожалению, в научной литературе о боевой истории этого батальона ничего не известно. Обнаруженные источники позволяют выяснить организацию и комплектование батальона, его строевую, боевую и политическую подготовку.
Формирование  истребительных батальонов в Москве и её пригородах началось ещё в конце июня 1941 г. По этому поводу в своем отчете на имя первого секретаря ГК и МГК ВКП (б) А.С.Щербакову начальник Управления НКВД г. Москвы и Московской области старший майор государственной безопасности М.И.Журавлев сообщал: «В соответствии с решением правительства Союза СССР с 25 по 28 июня 1941 г. во всех районах г. Москвы и Московской области были сформированы 87 истребительных батальонов».

В соответствии с Постановлением ГКО СССР от 9 июля 1941 г. на истребительные батальоны возлагались задачи по охране важнейших объектов оборонного и народнохозяйственного значения, выявлению подозрительных лиц, вражеских диверсантов и парашютистов, по борьбе с контрреволюционными выступлениями и беспорядками, осуществлению патрулирования и проверки документов. Организация истребительных батальонов производилась по районам, в их состав входили лица, имеющие военную подготовку, но не подлежащие призыву. Батальоны делились на роты, отделения и взводы. Общая численность бойцов истребительного батальона составляла 500 человек, а командный состав комплектовался преимущественно из кадрового состава органов НКВД; к каждому батальону прикреплялась особая группа чекистов в количестве не менее 15 человек. Бойцы истребительных батальонов обеспечивались обмундированием (ремень, гимнастерка и пилотка), вооружением и транспортом, переходили на казарменное положение с оплатой за счет производства.  

Личный состав  Кунцевского истребительного батальона окончательно был сформирован к концу июля 1941 г. Численность батальона составляла 471 человек, в том числе в первой роте было 126 бойцов, во второй – 108 и в третьей – 143. Первые две роты батальона размещались в помещении кунцевской средней школы N3, а третья - в Одинцове и в клубе совхоза Горки-2. Батальон имел штаб (20 человек), взвод связи (12), отделения телефонистов (9), сигнальщиков (8) и мотострелков (27). К батальону было приписано 19 бойцов-чекистов в званиях сержанта и старшего сержанта госбезопасности. Это были в основном молодые воины-чекисты, средний возраст которых составлял 24 года.  

Бойцами преимущественно были рабочие, административно управленческий аппарат и  инженерно-технические работники кунцевских предприятий (составляли более половины личного состава батальона). Нами подсчитано, что с завода КИМ в этот батальон записалось не менее 67 человек, завода №46 - 59, фабрики имени Ногина - 35, завода №95 - 20, Кунцевского механического завода - 19, хромового завода имени Серегина - 18, камвольной фабрики №14 - 15, завода №167 - 5, галолитного завода - 5.  Многие из бойцов проживали в Кунцево (ул.Козлова, Фабричная, М.Кунцевская, Почтовая, поселки Красная Заря, Некрасова, фабрики №14, завода №95) и в окрестных  селениях (Мазилово, Давыдково, Матвеевское, Сколково, Мневники, Очаково и  др.). Средний возраст бойцов составлял 31 год. Самой многочисленной (71,8%) была группа бойцов в возрасте от 21 до 40 лет. Небольшую долю составляли возрастные группы до 20 лет (15,6%), от 41 до 50 лет (11,1%) и от 51 до 60 лет (1,5%).

Командиром батальона был назначен старший помощник начальника отдела ГУПВ НКВД В.Ф.Ксенофонтов, начальником штаба – главный диспетчер завода имени КИМ П.И.Шустров, зам.командира батальона по политической части (комиссар) - диспетчер завода N46 С.В.Сомов, командиром 1-й роты - начальник группы Кунцевского механического завода Н.И.Зажигалин, командиром 2-й роты – зав.хозяйством завода N46 Т.Г.Тереня, командиром 3 роты работник Кунцевского райсовета А.А.Вареничев. 19 бойцов истребительного батальона прошли военную подготовку в школах химзащиты (один человек), специального назначения в Вишняках (6) и снайперов (12). В Вишняках была создана особая школа подрывников, в которой слушатели проходили краткосрочный курс в течение 10-12 дней по овладению искусством пользования всеми видами огнестрельного оружия и специальной техники, а также приобретения навыков диверсионной работы.

Бойцы батальона испытывали значительные материальные и бытовые лишения. Не хватало постельных принадлежностей, химических средств защиты (противогазов), транспорта, продуктов питания. Описывая общее положение батальона, С.Сомов в отчете от 30 июля 1941 г. сообщал, что “бойцы голодные в силу того, что питание не организовано, в столовой очереди, постельных принадлежностей не хватает, обувь у бойцов плохая. Некоторые бойцы ходят в галошах, подвязанных веревками. Вокруг этих вопросов создается нездоровое настроение бойцов, Они просят, чтобы создать им возможность купить за свои деньги обувь”.  Положение с питанием личного состава батальона не улучшилось и в начале августа. По этому поводу Сомов вновь докладывал: ”В столовой 14-й фабрике, где питаются наши бойцы, грязь, антисанитария. Продукты попадают недоброкачественные”. Руководство батальона вынуждено было по своей инициативе организовать контроль над работниками столовой, и просит освободить от занимаемой должности директора этой столовой.

Вверх

Тревожные вести с фронта, напряженная казарменная жизнь в условиях военного времени не могли не сказаться на поведении и настроении бойцов Кунцевского истребительного батальона. Имелись случаи самовольного ухода, пьянства, драк, а также враждебного отношения к командному составу батальона (угроза физической расправы). Некоторые из бойцов в беседах между собой явно выражали пораженческие настроения и антисоветские высказывания. Так, один из них заявил, что “Красная Армия не способна оказать ему (немцу) сопротивления, немец уже недалеко от Москвы”. Другой боец, узнав о взятии германскими войсками в начале сентября Киева, сказал: ”Я теперь ни во что не верю... 20 лет болтали и все проболтали, какая там победа, когда Киев сдали, не верю я ни в какую победу”. Эта растерянность и недоумение в связи с отступлением Красной Армии охватило не только часть бойцов, но и командный состав отдельных взводов батальона. На политзанятиях и во время подготовки к ним у многих слушателей возникал вопрос: почему Красная Армия, оснащенная боевой техникой, отступает?   Некоторые критически оценивали состояние её боевой техники накануне войны. Особенно напряженная обстановка складывается в 3-й роте, расположенной в Одинцове. Отдельные командиры взводов заявляли:   «Я не верю в нашу победу».  Для разъяснительной работы сюда в сентябре 1941 г. выезжал комиссар батальона С.Сомов.

После беседы с командным составом роты, те заверили его: «Мы никогда не сложим оружия, куда бы нас не послали»12. Материалы подобного рода направлялись в Кунцевский районный отдел НКВД. Но, конечно, ни эти отдельные случаи определяли общий настрой бойцов батальона, который был пронизан духом самоотверженности и патриотизма. Комиссар Сомов в одном из своих донесений подчеркивал, что “в основном настроение бойцов здоровое, боевое. Все они с жадностью занимаются боевой и политической подготовкой”. Многие из них стремились добровольцами уйти в действующую армию. По данным Сомова, из числа выборочно опрошенных  бойцов “ни один не отказался идти на фронт”. А комсомолец Козлов «даже обиделся, когда ему стали отказывать в приеме его на фронт. Отказывали ему потому, что он молод и не служил в армии. Тогда он заявил, что отлично владеет гранатой и что вполне готов идти на фронт»13.

Судя по документам, в батальоне шла активная политико-воспитательная работа, бойцы ежедневно слушали политинформацию и сводки Совинформбюро,  с ними регулярно проводились политзанятия, по ротам выпускались боевые листки и стенгазеты, осуществлялся просмотр героических фильмов (“Cуворов”, “Мы из Кронштадта”, «Щорс» “Танкисты”, “Дочь партизана” и др.). По ротам и взводам оформлялись коллективные и индивидуальные социалистические обязательства. Были созданы партийная и комсомольская организации. В батальоне насчитывалось 94 коммуниста (20% от списочного состава) и 63 комсомольца (13,4%). Секретарем партийной организации был зам.директора фабрики Ногина М.М.Петров.

Помимо строевой и боевой подготовки, бойцы батальона ежедневно вели патрулирование Кунцевского района, проверяя документы, выясняя настроение населения, собирая фашистские листовки у жителей. 18 августа С.Сомов доносил: « Со стороны населения района отрицательных настроений нам не известно. За последнее время увеличены связи населения с батальоном. Из Усовского сельсовета сообщили о сигнализации ракетами с земли во время воздушной тревоги. Жители приносят фашистские листовки в батальон или сдают их нашим бойцам, когда они патрулируют по району»14. Бойцы батальона активно участвуют во многих патриотических начинаниях населения Москвы и Подмосковья под общим девизом «Все для фронта, все для Победы». В частности, только в сентябре 1941 г. ими в фонд обороны было внесено 925 руб.

Тяжелые испытания приходились на жителей Кунцево и его окрестностей во время многочисленных бомбардировок вражеской авиации. Последствиями   воздушных налетов были человеческие жертвы, пожары и разрушения. Так, при налете 6 августа 1941 г. на поселок Рублево, где  располагалась водопроводная станция, было сброшено 13 бомб, разрушено 5 домов, убито 5 и ранено 13 человек. 13 октября один из немецких самолетов сбросил  бомбы на поселок Одинцово, где проходили боевые занятия бойцов 3-й роты Кунцевского истребительного батальона. В результате бомбежки  погибло 16 и ранено 8 бойцов.  По  поводу случившегося командир батальона Ксенофонтов докладывал, что проводивший учебные занятия Миронов «вместо того, чтобы быстро рассредоточить и уложить бойцов на землю, подал команду «Взвод, ко мне!». Большинство бойцов взвода, услышав команду, бросилась к помощнику командира взвода». В результате немецких авиационных налетов на Кунцево летом-осенью 1941 г. пострадали жилые дома на улицах Красная Горка, Фабричная, Московская, Пешкова, Лесная, в поселке Красная Заря, Можайском и Рублевсом шоссе. Имели место разрушения и в окрестных селениях - Мазилово (улицы Ленина и Школьная, Овражный переулок), Давыдково (улицы Московская и Театральная).

Значительный ущерб от воздушных бомбардировок понесли кунцевские предприятия.  Например, на кунцевском хромовом заводе имени Серегина “большинство зданий было разрушено, крыши пробиты осколками, мягкая кровля сорвана”. Общий материальный ущерб от вражеских бомбардировок по Кунцевскому району Московской области составил 5057739 руб., в том числе по г.Кунцево 651360 руб. и окрестным селениям -  Мазилово - 93370 руб., Давыдково - 30393 руб., Крылатское - 305640руб.

Большую роль в борьбе с последствиями вражеских воздушных налетов сыграла местная противовоздушная оборона  Кунцевского района Московской области. Однако в начале войны состояние МПВО вызывало критику городских властей. В районе не хватало газо- и бомбоубежищ, население не было информировано о правилах поведения во время сигнала “Воздушная тревога”. Для устранения недостатков в противовоздушной обороне в Кунцевском районе была проведена активная организационная работа. Решением Мособлисполкома от 5 июля 1941 г. создавались специальные школы и группы противовоздушной химической обороны (ПВХО). Противопожарные команды формировались на всех предприятиях района. Среди населения проводились регулярные занятия по противопожарной защите, активизировалась борьба с нарушителями светомаскировки. По данным 1942 г. в Кунцевском районе насчитывалось 276 бомбоубежищ вместительностью 22036 человек; на предприятиях было возведено 317 щелей на 8440 человек. Только на территории поселка Рублево в начале войны были сооружены два бомбоубежища, а всем жителям выдали противогазы. МПВО совместно с противопожарными командами предприятий осуществляли ликвидацию очагов пожаров, проводили спасательные и аварийно-восстановительные работы.      
  
С начала войны большое внимание уделяется всеобщему военному обучению. Всеобуч был введен Постановлением ГКО от 17 сентября
1941 г. Военной подготовкой было охвачено все мужское население в возрасте от 16 до 50 лет, способных носить оружие. Обучение осуществлялось по месту жительства или работы. По документам установлено, что в Кунцевском районе к началу 1942 г. было образовано
8 пунктов Всеобуча, в которых проходило обучение 1209 человек. Планировалось открыть еще 14 пунктов Всеобуча. Среди слушателей были рабочие и служащие кунцевских заводов и фабрик КИМ, Ногина, N95, 164, 46, 358, а также МТС, поселковых советов и т.п. Обучение проводилось без отрыва от производства, по особой 110-часовой программе. Для учащихся вводилась жесткая дисциплина, уклоняющихся от занятий рассматривали как дезертиров с трудового фронта.
Кроме того, на специально организованных курсах для девушек к началу 1942 г. было подготовлено 30 снайперов, 36 автоматчиков и 40 минометчиков.    

Осенью 1941 г. немецкие дивизии стремительно приближались к Москве. Особенно напряженное положение складывается на Западном и Калининском фронтах. 13 октября противник взял Калугу, 17 октября - Калинин (ныне Тверь), а 18 октября - Можайск.    Кунцево становится прифронтовым городом; немецкие войска находились на расстоянии
20-25 км. По свидетельству очевидца тех событий А.Сардановского, картина боев в района Павшино и Красногорска (находился в 22 км. от Москвы) была видна с берега Москвы-реки, близ поселка Рублево. Автор пишет: ”Фронт внезапно приближался. Павшино от нас недалеко, видны дома и церковь, и однажды утром там появились танки, которые вели стрельбу в сторону моста. Немецкий обстрел быстро закончился  и немцев отогнали... Немцы наступали со стороны Красногорска... Архангельское и Захарково были темными и мрачными”.
В связи с приближением фронта к Москве в октябре формируется Московская система оборонительных сооружений. Приказом командующего войсками Московского военного округа от 14 октября 1941 г. создавался особый оборонительный рубеж, который на западе и юго-западе проходил через Кунцево и Матвеевское. Здесь началось усиленное возведение противотанковых рвов, огненных точек, дзотов, дотов, проволочных заграждений, противотанковых ежей. На их сооружение мобилизовывали в порядке трудовой повинности москвичей и жителей пригородных населенных пунктов. В строительстве оборонительных сооружений активно участвовали практически все наличные силы рабочих и служащих  кунцевских предприятий; им сохранялся средний размер заработной платы. В частности, в течение октября - декабря 1941 г. руководство кунцевского завода N95 направляло ежемесячно от 300 до 400 рабочих на сооружение оборонительных линий. Огневые точки, доты, дзоты сооружались на западных окраинах Москвы вдоль высокого правого берега Москвы-реки в районе Фили-Кунцево (остатки некоторых из них сохранились до настоящего времени), а близ поселка Рублево протянулась линия глубоких противотанковых рвов и завалов из срубленных деревьев. На Можайском шоссе, начиная от Дорогомиловской заставы в направлении Кунцево,  были возведены противотанковые ежи, а на развилках дорог (например, в сторону Филей, Мазилово, Давыдково, Кунцево) - пулеметные железобетонные дзоты.

Вверх
3 декабря 1941 г. председатель Моссовета В.П.Пронин докладывал
секретарю МК и МГК ВКП (б) А.С.Щербакову о том, что “10 дней назад закончена линия укреплений,...в направлении от Москвы-реки, в районе села Крылатское, через Кунцево, Аминьево, Раменки, Никольское”. Были сооружены баррикады и установлены заградительные линии на Можайском шоссе, Поклонной горе, в Крылатском и Рублево.
Несмотря на упорное сопротивление советских войск, враг стремительно приближался к Москве. С середины октября 1941 г. в Москве и ее пригородах стали усиленно распространяться слухи о скорой сдаче столицы. По свидетельству московского чекиста И.А.Щорса, «паника началась в Кунцево, / говорили/, что враг у Кунцевских ворот».  

Положение усугубилось отсутствием достоверной информации о текущих событиях на фронте. О недостаточной информированности  населения Москвы и Подмосковья свидетельствуют воспоминания очевидцев. Так, житель поселка Рублево А.Сардановский пишет: ”Простые жители поселка жили в неведении о ходе войны. Ничего не сообщалось об отступлении наших войск и сдач городов. Распространение слухов об этом жестоко каралось”. Основную информацию люди получали в многочисленных очередях. В столице и пригороде появились немецкие листовки, в которых сообщалось: «Не бойтесь, мы никого трогать не будем, переходите к нам, вот вам пропуск». Такие листовки, в частности, были обнаружены в окрестностях Кунцево. Но подобная немецкая пропаганда имела крайне незначительный эффект. В частности, в одном из январских номеров за 1942 г. газета “Большевик” опубликовала заметку под заголовком “Никакой пощады предателям Родины”. В публикации сообщалось об аресте некой О.А.Юзефович,  живущей на Овражной улице в Кунцево, “которая распространяла клевету на Красную Армию и восхваляла немцев, агитируя население антисоветской пораженческой агитацией”.

Анализируя обстановку в Кунцевском районе в тревожные дни поздней осени 1941 г., начальник местного НКВД Молчанов отмечал 24 декабря на заседании партийного актива: ”Человек, который говорит, что в занятых немцами местах были хорошие условия, бесспорно, является фашистским агентом”. Им же была дана резкая критика  работы органов торговли и обслуживания в этот сложный период времени: ”Люди... требуют заботы и обеспечения всем необходимым, чего не понимают еще некоторые наши руководители ... Промкомбината и Кунцевского торга”.

Паническое настроение в октябрьские дни охватило и некоторую часть членов партии и комсомола. В Кунцевском ГК ВКП (б) действовала особая партийная комиссия по рассмотрению персональных дел коммунистов, потерявших партийные билеты в это драматичное время. Некоторые из них были обвинены в том, что “в трудный момент сожгли партбилеты”. Подобные случаи имели место в партийных организациях Кунцевской камвольной фабрики и Кунцевской типографии N14. В ходе разбирательства этих дел выяснилось, что некоторые члены партии действительно попадали в экстремальную ситуацию и вынуждены были уничтожить свой партбилет. Так, по свидетельству одной из обвиняемых,  «...она, находясь у немцев в плену семь дней, сожгла партбилет в то время, когда немцы были поселены на квартиру к ее племяннику, у которого она проживала в Тульской области в селе Глубокове. Немцы начали обыскивать, я в то время положила в печь, хотя сама желаю до конца быть в партии большевиков”.

В условиях смертельной опасности для страны на территории Москвы и ее пригорода с 20 октября вводилось осадное положение. В военные трибуналы превращались все гражданские суды, провокаторов, шпионов, паникеров, распространителей провокационных слухов расстреливали на месте, в столице вводился комендантский час с 12 часов ночи и до 5 часов утра. Устанавливался и жесткий контроль над поведением местного населения, все подозрительные лица подлежали аресту. Так, в одном из общежитий кунцевского завода N95 был арестован за антисоветскую пропаганду гражданин (фамилия в документе не указана), проводивший “подписку за открытие Сетуньской церкви” (была закрыта решением Мособлисполкома от 7 июля 1941 г.).

Руководством страны принимаются экстренные меры по укреплению обороны Москвы. В октябре начинается формирование новых дивизий народного ополчения, создаются коммунистические, комсомольские и рабочие батальоны, партизанские отряды, разведовательно-диверсионные группы.
Сформированная четвертая Московская стрелковая дивизия расположилась на рубеже Хорошово - Фили - Кунцево - Татарово - Сетунь - Троице-Голенищево.
17 октября 1941 г. 2-я рота Кунцевского истребительного батальона численностью в 96 человек под командованием Т.Г.Тереня и С.В.Сомова была направлена в район боевых действий под Наро-Фоминск. Обстановка в этом районе была крайне напряженной. На Наро-Фоминском направлении наступление гитлеровских войск  сдерживали бойцы 33-й армии генерал-лейтенанта М.Г.Ефремова. 17 октября для оценки обстановки командующий прибыл в Наро-Фоминск.  17-18 октября город был подвергнут  жестокому воздушному налету вражеской авиации. В это время город обороняли бойцы 110 стрелковой дивизии во главе с Зайцевым, а также рота местного НКВД, бойцы Наро-Фоминского истребительного батальона и партизанские отряды.

Об участии в обороне города Кунцевского истребительного батальона в литературе не указывается. О боевых действиях 2-ой роты этого батальона под Наро-Фоминском свидетельствует сохранившееся  донесение комиссара батальона С.В. Сомова от 23 октября 1941 г. в 4-й отдел УНКВД г. Москвы и Московской области полковнику Леонтьеву. Выясняется, что в 16 часов 17 октября рота прибыла в распоряжение начальника обороны Наро-Фоминска полковника Бычкова. В 23 часа для уточнения обстановки на машинах были направлены две группы разведчиков во главе командиров взводов Дорожко и Архипова. Но группа Архипова “попала на мину и машина взорвалась”, 7 бойцов были легко ранены.       
В ночь на 18 октября рота заняла оборонительный рубеж на южной окраине Наро-Фоминска, близ деревень Котово и Кузьминки. действуя “самостоятельно, то есть не была включена ни в какую воинскую часть”. правого фланга от роты боевые позиции занимал батальон капитана Агапова, который вечером 18 октября был переведен на другой участок обороны. Бойцы 2-й роты Кунцевского истребительного батальона  в течение всего 18 октября осуществляли непрерывную разведку позиций противника. О событиях 19 октября в донесении ничего не указано.

Вверх

20 октября в 16 часов 30 мин. “противник обстрелял роту огнем из минометов и пулеметов... Перестрелка продолжалась больше часа”.
С раннего утра до полудня 21 октября рота отражала непрерывные атаки противника, который вел “интенсивный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь по всему фронту”. В 12 час.30 мин. рота, оставшись одна на боевом участке, вынуждена была отступить ближе к городу. На новом оборонительном рубеже бойцы длительное время отражали атаки врага, потеряв четырех человек убитыми. Под натиском сил противника бойцы вновь отступают и ведут непрерывный бой. Некоторые из бойцов оказались в растерянности и замешательстве. В своем донесении С.Сомов обращает внимание на то, что «очень плохо вел себя в бою командир /второго/ взвода…. При втором нашем отходе на новый оборонительный рубеж он с 12 бойцами совсем ушел с поля боя». По информации С.Сомова утром 22 октября немецкие автоматчики  вошли в Наро-Фоминск , начались уличные бои. Как следует из документа, политрук Новиков “смело, отважно организовал прикрытие пулеметным огнем отход роты”.

Во время боев были уничтожены две пулеметные точки противника. Отвагу проявил боец Дудин, который “под градом пуль и снарядов... обеспечивал связь”. Смело вели себя разведчики Денисов, Малашкин и Бирюков, которые « во время разведки были обнаружены противником…. И под градом пуль  отважные разведчики выполнили задачу: доложили о месте нахождения противника, ведший пулеметный и автоматный огонь по нас». Утром 22 октября рота покинула город. Попытки бойцов присоединиться к регулярным частям Красной Армии успеха не имели: им в этой просьбе отказывали. Как отмечал Сомов: « Тогда мы решили идти в свою часть – в Кунцевский истребительный батальон». Спустя сутки, в 10 часов утра 23 октября рота вернулась в Кунцево. В результате боев из состава отряда в 96 бойцов 4 были убиты, 5 ранены и 2 пропали без вести.

О последующих боевых операциях Кунцевского истребительного батальона в Московской битве судить трудно из-за недостатка источников. Но известно, что в октябре 1941 г. все добровольные  народные формирования вошли в подчинение Московского Военного округа. Из истребительных батальонов Москвы и пригорода была образована  пятая стрелковая дивизия, которая расположилась на юго-западе столицы – Киевский вокзал - Очаково - Переделкино - Теплый стан. Судя по отчетным данным начальника УНКВД г. Москвы и Московской области М.И. Журавлева, к январю 1942 г. большинство бойцов истребительных отрядов Москвы и пригородов вошли в состав регулярных частей Красной Армии.  Информация о деятельности Кунцевского истребительного батальона вновь появляется в документах с середины 1942 г. По данным июля 1942 г. личный состав батальона сократился в четыре раза, в нем насчитывалось 93 человека, из них абсолютное большинство были допризывники (74 человека). Изменился и командный состав: командиром батальона был Асеев, а комиссаром - Зуйков. Батальон получает порядковый номер 24. Бойцы выполняли прежние функции по борьбе с диверсантами, задержки подозрительных лиц и дезертиров, несли охрану важных объектов.   Батальон был окончательно расформирован в 1945 г.

В течение 27 октября - 1 ноября 1941 г. в оперативном порядке формируется Кунцевский рабочий (коммунистический) батальон. В нем насчитывалось 264 бойца-добровольца ряда кунцевских предприятий - имени КИМ, Ногина, N14, 46, 95, 167. Многие из них проживали в г.Кунцево (улицы Фабричная, Некрасова, Московская, Лесная, Вокзальный переулок), поселках Сетунь, Красная Заря, металлозавода, завода N95, Рублево, сел Сколково, Давыдково и др. Командиром батальона был назначен В.А.Кузнецов, его помощником П.Калинин, начальником штаба А.Соловьев, батальонным комиссаром директор клуба “Заветы Ильича” Б.Бычков; командирами взводов и отделений были Ф.Илюхин, Г.Ермоленко, С.Медведев ( все с завода N95), Казаринов (завод N22) и М.Борисов (завод N46). При батальоне находилась сандружина (18 человек) и группа вспомогательной службы (ездовые, писаря и т.п.). Отряд переходил на казарменное положение и был частично обеспечен теплым бельем, обувью и постельными принадлежностями.

Кроме того, были составлены списки истребителей танков (12 человек), разведчиков (19), химической защиты (34), стрелков (31), пулеметчиков (38), артиллеристов (23). По документам известно, что рабочий батальон был направлен в распоряжение 2-го сектора обороны г. Москвы, а разведчики - в штаб Западного фронта.   
Часть рабочих и служащих кунцевских предприятий №14, №46, имени Ногина записалась в состав Киевского истребительного батальона, который насчитывал 200 бойцов. Многие из них прошли предварительную военную подготовку пулеметчиками, зенитчиками, саперами, гранатометчиками. В октябре 1941 г. батальон вошел в состав 2-й и 3-й московских стрелковых дивизий. оборонявшие  подступы к Москве. Наиболее подготовленные бойцы пополнили ряды 1-й Московской механизированной дивизии26.
Осенью 1941 г. близ Кунцево на Можайском шоссе (вероятно, в детском саду камвольной фабрики №14) была основана база разведовательно-диверсионной воинской части N9903 (отряд особого назначения) для работы в тылу врага. Командиром  этой части был назначен А.К.Строгис, а комиссаром Н.Д.Дронов. В результате  тщательного отбора в воинскую часть было зачислено 2 тыс. человек.

Среди бойцов оказалась и Зоя Космодемьянская, совершившая  свой бессмертный подвиг во имя Родины  и получившая звание Героя Советского Союза. По воспоминаниям  боевой подруги Зои по отряду К.Милорадовой, 31 октября (по другим сведениям 1 ноября) группу собрали в кинотеатре “Колизей”, а затем на машине доставили на базу. “Машина проскочила Москву, - вспоминает К.Милорадова,- промелькнули последние дома. Вот и Кунцево позади. Cкоро развилка Можайского и Минского шоссе ... Вскоре машина свернула в сторону и остановилась. Через час начали занятия. В комнату принесли гранаты, пистолеты... Три дня ходили в лес, ставили мины, взрывали деревья, учились снимать часовых, пользоваться картой”. На базе под Кунцевом З.Космодемьянская пробыла почти три недели, изучая боевые основы подрывной деятельности в тылу врага; была на задании с 4 по 11 ноября, отсюда она ушла и на выполнение своего последнего боевого задания .

С первых месяцев войны среди населения возникают патриотические почины и движения под общим девизом: ”Все для фронта, все для Победы!”. Заметное явление приобретает созданный по инициативе советских людей фонд обороны, в который кунцевчане активно  вносили личные сбережения, облигации государственного займа, драгоценности.  Только за один день, 30 июля 1941 г., жители кунцевского пригорода - деревни Мазилово внесли в фонд обороны 300 руб. Рабочие завода имени КИМ решили ежемесячно отчислять в этот фонд однодневный заработок. На укрепление обороны страны жители Кунцево и района в первый год войны внесли в Госбанк 2149000 руб. и 1 млн. руб. облигациями. В фонд обороны вначале 1942 г. жителями Кунцевского района было перечислено 256 573 руб. Одновременно шло движение за сбор личных средств отдельных граждан,  коллективов  предприятий, колхозов и школ  на строительство танков и самолетов. В конце 1941 г. комсомольцы  Кунцево собрали для фронта 216 пар лыж и 85 тыс. рублей на строительство танка. Для формирования танковой колонны “Москва” колхозники Кунцевского района собрали в январе 1942 г. 2 млн. руб.

С приближением первых холодов население поддержало инициативу по сбору теплых вещей для бойцов Красной Армии. Источники свидетельствуют об активном участии в сборе теплых вещей работников Кунцевского хромового завода и завода N95. Широкий размах также приобретает движение по сбору и отправке подарков для фронтовиков. Так, оставшиеся после эвакуации рабочие кунцевского завода имени КИМ в декабре 1941 г. отправили на фронт 80 посылок; аналогичным образом поступили работники завода N95 и кунцевской городской аптеки, а рабочие фабрики имени Ногина для этих целей собрали в ноябре 1941 г. 3 тыс. руб. Судя по газетным заметкам того времени, в состав такого подарка обычно входила бутылка вина, 250 г. печенья, конфеты, колбаса. Подобная поддержка работников тыла укрепляла моральный дух бойцов и командиров Красной Армии. По этому поводу в одном из писем начала 1942 г. бойцы экипажа авиаполка, обращаясь к работникам кунцевской аптеки, писали: ”Нам дороги ваши подарки, но еще дороже ваши заботы и внимание, которые еще раз подтверждают, что Красная Армия - армия народная”.

Жители Кунцево  и его окрестностей активно участвуют в приобретении государственных займов и билетов денежно-вещевой лотереи, денежные суммы от которых шли на оборону Родины. Только по Кунцевскому району план денежного сбора по госзайму за 1942 г.  был выполнен на 130%  и составил 904 тыс. руб. (при плане 695 тыс. руб.), а по денежно-вещевой лотереи - на 125% (сбор составил 355 тыс. руб. при плане 284 тыс. руб.). Обычно у тех, кто подписался на госзайм, денежную сумму высчитывали ежемесячно из заработной платы. Так, на кунцевской обувной фабрике в среднем у рабочего высчитывали 21 руб. из месячного заработка. По решению ряда партийных и комсомольских организаций Кунцевского района у членов ВКП (б) и комсомола высчитывали до 15%  заработной платы при подписании на денежно-вещевую лотерею.

Тысячи комсомольцев и школьников взяли шефство над ранеными бойцами, лечившиеся в кунцевских госпиталях и больницах. В конце 1941- 1942 г.г. в Кунцево размещались три эвакогоспиталя. Все они были закреплены за кунцевскими заводами и фабриками N46, 304, 14, 166, имени Ногина, КИМ, школы N5 и др. Горком комсомола обеспечивал раненых бойцов конвертами, бумагой и карандашами, настольными играми, постельными принадлежностями. Школьники и комсомольцы Кунцево ежедневно посещали раненых, ухаживая за ними, читая газеты и книги, устраивали концерты художественной самодеятельности, раздавали подарки (кисеты с табаком, папиросы, конфеты, конверты, бумагу)

. Кунцевские предприятия осуществляли ремонт помещений, предоставляли свои клубы (например, клуб “Заветы Ильича”) для культурно-оздоровительного отдыха. Большую помощь раненым бойцам, прибывающим с передовой линии Западного фронта в тяжелые месяцы конца 1941- начала 1942 гг.,  оказывал медицинский персонал Кунцевской городской больницы. Об этом позволяет судить дошедшее до нас письмо военврача З.Бергера, адресованное  работникам этой больницы. С теплотой вспоминая коллектив больницы и прежде всего Стасюк и Лейе, автор письма пишет: ”Мы ушли далеко на запад от Москвы, но помощь кунцевских медиков никогда не забудем”.

Победой Красной Армии над фашистской ордой под Москвой завершился один из самых тяжелых и драматических периодов Великой Отечественной войны – первый военный 1941 г. В эту победу внесли весомую лепту и жители Кунцево, проявившие высокую самоотверженность и героизм.

Михаил Федорович Прохоров

Вверх

Портал Кунцево Онлайн