Статьи / Кунцевское лето
Маяковский в Кунцево
...Издатели не брали нас.
Капиталистический нос чуял в нас динамитчиков.
У меня не покупали ни одной строчки.
Возвращаясь в Москву чаще всего жил на бульварах.
Это время завершилось трагедией «Владимир Маяковский»...
Просвистели ее до дырок.
В. Маяковский.
Летом 1913 года с матерью и сестрами Маяковский живет в Кунцеве, очень близко от станции железной дороги, в Почтовом проезде. Эта дача, правда, значительно перестроенная, сохранилась до наших дней, ее теперешний адрес — 2-я Московская улица, 5. Живущая в ней О. М. Конькова, дочь бывшего владельца дачи Богровникова, хорошо помнит семью Маяковских. Много лет она бережно хранила фотографию
Ольги Владимировны Маяковской, которую получила на память в 1913 году (ныне эта фотография хранится в Музее Маяковского).
Конькова была очень дружна с младшей сестрой поэта, много времени проводила в семье Маяковских и потому смогла рассказать кое-что о жизни Маяковского в Кунцеве. Брат Коньковой, И. М. Богровников, сделал рисунок дачи, какой она была в то время, когда на ней жили Маяковские (этот рисунок также передан в музей).
Дача была двухэтажная, с большой открытой верандой. Маяковские снимали верхний этаж. Здесь у Володи была своя комната с маленьким балкончиком. Балкончик смотрел прямо в сад, где росли высокие березы и липы. В саду стоял врытый в землю столик с деревянной, шедшей вокруг него скамьей. На балкончике у Володи или внизу на «хозяйской» веранде частенько собиралась молодежь.
Кунцево было в то время очень популярным дачным местом. Здесь был большой кинотеатр, театр, где ставились пьесы, исполнявшиеся любителями или московскими труппами. В огромном парке, начинавшемся сразу за дачей Богровникова, играл летом оркестр, собиравший, по воспоминаниям старожилов дореволюционного Кунцева, много публики. Парк, знаменитый кунцевский парк, изрезанный бесчисленными живописными оврагами, спускался к Москве-реке. С крутого берега открывался обширный вид на заречные дали. Зелень заливных лугов красиво оттенялась прибрежным песком. В парке и поныне стоит старинный дом, принадлежавший некогда князьям Нарышкиным. Перед домом и на крутом спуске к реке, почти до самой воды, — мраморные статуи (копии античных скульптур). Некоторые из них, в частности группа, изображающая похищение Прозерпины, сохранились до нашего времени.
Кунцево имеет устойчивую литературную традицию. Были здесь и Карамзин, и Огарев, и Герцен, описавший свои «кунцевские скитания» в «Былом и думах». Позднее здесь живут Тургенев, Боткин, Третьяков (частыми гостями которого были Перов и Крамской), Л. Н. Толстой. Кунцево явилось местом действия ряда событий тургеневского романа «Накануне». Описано оно и Л. Н. Толстым в повести «Юность». В советское время здесь жил А. Гайдар, запечатлевший кунцевские дачи в «Тимуре и его команде». Всеволод Багрицкий, написавший «Смерть пионерки» о гибели Вали Дыко — дочери хозяина дачи, на которой жил поэт.
Конечно, ко времени, когда в Кунцеве поселилась семья Маяковских, поселок сильно изменился по сравнению с XIX веком: появилось больше дач, стало гораздо многолюднее. Но и в то время, да и сейчас в Кунцеве можно встретить уголки, заставлявшие забыть о близости шумной Москвы. Маяковский с друзьями часто гулял на так называемом «проклятом месте», которое представляло собой площадку над обрывом, обращенным к реке. Когда-то здесь было татарское кладбище, и старые могильные камни с непонятными надписями косо выглядывали из высокой травы.
Дача Шехтелей, огромное трехэтажное здание причудливой архитектуры, стоит на границе Кунцева и села Крылатского. В глубине парка, принадлежавшего Шехтелям, была дощатая мастерская с большими окнами, где занимались живописью Вера и Лев Шехтель и где по неделям гостил у них Вася Чекрыгнн.
Незадолго до пребывания на этой даче поэта там был в гостях Ф. И. Шаляпин. Шаляпин участвовал тогда в постановке фильма «Иван Грозный», съемки которого происходили также в саду Шехтелей и на острове у реки.
В дневнике Веры Шехтель имеются записи о том, что с Маяковским приходили в эту мастерскую художники К.Малевич, Д.Бурлюк, бывали иногда Б.Фриденсон и Л.Попова.
Друзья проводили время в беседах и спорах об искусстве, делали наброски с натуры, рисовали. До нас дошли зарисовки Маяковским Малевича и
Фриденсона. Л. Шехтель изобразил Маяковского, Васю Чекрыгина, Вера — брата, Льва Шехтеля.
ВВЕРХ
На старой выцветшей фотографии Л. Шехтель и В. Чекрыгин, в светлой мастерской, среди холстов и подрамников, задумчиво смотрят друг на друга. Четким почерком Веры сделана шутливая подпись: «Два гениальных художника предаются скептицизму и размышлениям о вечности».
Отголоски споров, ведшихся в мастерской, сохранились в ученической тетради, висевшей на стене, в которую каждый заносил свои соображения по любому поводу и которая называлась: «Мое сегодняшнее мнение о моей сегодняшней живописи». В этих записях много противоречивых и неверных мыслей, но есть и зрелые суждения, и, что главное, они позволяют нам войти в атмосферу споров художественной молодежи тех лет.
Сторонники реализма, экспрессионизма и даже «лучизма» скрещивают здесь клинки своих мнений. Основная тема спора — современность и средства ее отражения. Много записей и о самой специфике живописи, ее задачах, ее отличии от графики. Вот, например, пишет Чекрыгин: «В чем живописность? Я думаю, что живописность в самом реальном созерцании предмета и разложении его на холсте так, чтобы он как можно ярче передавал зрителю сущность изображаемого. Живописность в глубоком созерцании предмета, чем и отличается она от графики».
Маяковский в этих спорах часто высказывал гораздо более зрелые суждения о живописи, чем его младшие товарищи — Чекрыгин, Шехтели и даже «взрослые» профессионалы — К. Малевич, Д. Бурлюк, Н. Гончарова, М. Ларионов. Он видит мнимость новаторства многих художников-эстетов и любит в их адрес цитировать стихи Саши Черного:
Когда меж собой поделили Наследники царство и трон. То новый шаблон, говорили. Похож был на старый шаблон.
Двадцатилетний Владимир Маяковский думает и говорит прежде всего о главном в искусстве — его общественном содержании, социальном значении: «Беря какой-нибудь факт из области красоты, история искусств интересуется не техническим способом его выполнения, а общественными течениями, вызвавшими необходимость его появления, и тем переворотом, который вызывается данным фактом в психологии масс».
Маяковскому одинаково чужды и формалистические выверты «Ослиного хвоста» (куда входили Н. Гончарова и М. Ларионов), и бескрылый эмпирический натурализм тех художников, которые только дублировали жизнь. «Настоящее большое искусство художника, — пишет Маяковский в одной из статей этого времени, — изменяющего жизнь по своему образу и подобию, идет другой дорогой».
Во время бесед и споров Маяковский часто брал альбом Веры Шехтель и рисовал. В самых необычных ситуациях изображались жирафы, которые возбуждали в нем особую нежность, — жираф в парикмахерской или жираф зубной «рвач», как говорил Маяковский. Все эти рисунки делались в одну минуту и были предельно выразительны. Многие из них сохранились.
Маяковский любил плавать и часто устраивал с товарищами состязания по плаванию. Нередко он переплывал Москву-реку недалеко от Крылатского и целыми днями бродил там в лугах, наборматывая строчки новых стихов. Часто друзья уходили к обрыву реки, к знаменитому кунцевскому «необхватному» дубу. У дуба Маяковский расстилал свой плащ, все садились и продолжали споры об искусстве.
ВВЕРХ
Кунцево. 1913 г. Около села Крылатского. Здесь над обрывом любил сидеть Маяковский.
В статье «Как делать стихи» Маяковский писал, что строчки поэмы «Владимир Маяковский» — «гладьте сухих и черных кошек» пришли к нему именно у кунцевского дуба.
Интересно, что этим же летом, под этим же дубом не раз читал свои первые стихи своим первым слушателям другой поэт, тоже еще не известный широкой публике. Звали этого поэта Сергей Есенин.
По записям дневника В. Ф. Шехтель мы знакомимся с привычками, занятиями, развлечениями юноши Маяковского; узнаем об отношениях его с членами семьи Шехтель, об его отношении к Вере Шехтель, о которой он сказал в одном из своих стихотворений: «Девушка, смотрящая на меня, как на брата».
«17 мая. Поехали в Москву — Маяковский, Лева и я, — читаем мы в дневнике В. Шехтель. — Книга Маяковского с Левиными и Васиными рисунками вышла, папа был тихо (к сожалению, я думала, что будет громко) возмущен. В книге у Володи есть хорошие стихи, рисунки Васины превосходны, Левины тоже, кроме двух.
25 мая. ...Маяковский был сегодня очень милый, сел позировать (хотя плохо), принес мне книжку с надписью: «Хорошей Вероньке», и потом играли в теннис. В. М. для первого раза играл очень недурно.
26 мая. ...К берегу пришел Володя Маяковский, и поехали всей компанией на лодке. Было очень хорошо, ездили очень далеко, до Черной горы, вернулись в 12 ночи. В. М. был очень мил. Мы у Черной горы сидели на острове, бегали с ним по горам и имели дерзкое намерение развести костер, но это не удалось.
29 мая. Вечером произошел странный случай — мне вдруг захотелось пойти одной к реке, и шла я с таким чувством, будто бы иду на свидание. Постояла на реке около получаса, и вдруг появился Маяковский. Я была страшно рада, я с ним сидела довольно долго на тальме — болтали и спорили».
В сентябре Маяковский и Чекрыгин снимают комнату в Петровско-Разумовском. В. Шехтель записывает: «Ездили в Соломенную сторожку — Нина, Лека, Вася, Д. Бурлюк, Маяковский и я. Были у Маяковского и у Васьки в комнате. Было очень-очень мило. Пили у Володи чай. Мне страшно понравилась тамошняя обстановка — уютно, чисто. Уже ничего этого бонтонного».
В сентябре Маяковский завершает работу над трагедией в стихах «Восстание вещей» (позже она стала называться «Владимир Маяковский»).
В стихах этой трагедии — тревога за устройство жизни. В центре ее — возвышенный образ поэта, отвечающего за все «огромное горе и сотни махоньких горь». Поэт в пьесе Маяковского — это представитель лучшего в людях, он — Человек с большой буквы, готовый всем пожертвовать для счастья людей. Он хочет изменить жизнь, облегчить тяжесть людского горя. Он готов штурмовать небо. «Ведь люди не бубенцы на колпаке у бога», они сами хозяева своей жизни и своей души.
Пьеса и стихи Маяковского вызывали ярость буржуазной публики. В отчетах о выступлениях Маяковского этого времени «Московская газета» писала: «Публика пришла в ярость. Послышались оглушительные свистки, крики «долой!». Маяковский был непоколебим. Продолжал в том же стиле».
«Русские ведомости» также уделяют внимание выступлениям поэта:
«...Не желая отодвигать события в будущее, хотя и близкое, молодой футурист «в полоску» прямо начал с дела:
— Мы разрушаем ваш старый мир.
— ...Вы нас ненавидите».
Впоследствии о своем творчестве того периода Маяковский писал: «Капиталистический нос чуял в нас динамитчиков...» Это время завершилось трагедией «Владимир Маяковский».
В ноябре 1913 года Маяковский уезжает в Петербург. Там в театре Луна-парк 2 декабря состоялось первое представление трагедии «Владимир Маяковский».
Спектакль вызвал множество рецензий. Стихи и пьеса двадцатилетнего автора становились все более известными. Они заинтересовали А. Блока, их выделил из футуристических писаний М. Горький. Маяковского узнают в широких демократических кругах как подлинного поэта, уже в первых произведениях которого было сильное социальное звучание.
Вскоре появятся его антивоенные стихи, резкие сатирические «гимны», наконец, знаменитая поэма, полная революционных предчувствий, «Облако в штанах».
С радостью приняв Октябрьскую революцию, Маяковский стремится поставить свой талант на службу народу.
С 1915 года Маяковский живет в Петрограде и лишь изредка приезжает в Москву. Следующий период его московской жизни относится к 1918 году.
Рахманов В. валерианов В.
Шесть адресов в. Маяковского - М.: Московский Рабочий
1964-С. 24-34.:4л
ВВЕРХ
Портал Кунцево Онлайн
|
