Портал Кунцево Онлайн / Подвиг Аэронавтов

Осоавиахим-1. Гибель "Воздушного титаника". Стратонавты.
(Смотреть видео)

//Глобус-М., 1971-С. 443-448

В.А. Семенов		И.И. Зыков

Удивительный случай произошел в праздничную первомайскую ночь 1927 года над отрогами Северного Урала.  Дул ураганный ветер, бушевала метель. Около полуночи над безлюдном лесом показался странный предмет. Он летел в снежном вихре со скоростью урагана. Это был воздушный шар. Наполовину оторванная корзина беспомощно билась о верхушки сосен. Вдруг из корзины выпал человек. Через минуту за борт полетел другой….
Страна праздновала Первомай, и никто не знал, не мог знать о трагедии, разыгравшейся над дикими северными лесами….

А началось всё так. Вечером 30 апреля 1927 года в Кунцево под Москвой был пущен воздушный шар. В плетёной корзине он нес двух аэронавтов, Семёнова и Зыкова. Перед ними стояла цель испытать новый советский аэростат, а если повезёт, то и побить рекорд немца Гуго Каулена. Рекорд этот казался неприступным. Прошло более тринадцати лет, как немецкий воздухоплаватель с  двумя спутниками поднялся в Германии и через 87 часов опустился в России, недалеко от Перми. И за эти тринадцать лет ни одному воздухоплавателю не удалось продержаться в воздухе дольше Каулена, хотя многие пытались.
Честно говоря, и у наших аэронавтов было мало шансов побить рекорд. Ветер дул на север, и долгий полёт мог закончиться крайне рискованной посадкой в безлюдной тундре или даже в Ледовитом океане. Семёнов и Зыков приготовились к самому худшему. В тесной корзине лежали 4 пуда продовольствия, тёплая одежда, пробковые спасательные пояса и парашюты.

Первая ночь прошла спокойно. На рассвете низкие облака заволокли небо. Пошел холодный дождь со снегом. Намокший, облепленный снегом шар отяжелел. Надо было пробиваться за облака, а им, казалось, не будет края. Наконец на высоте четырех километров над аэронавтами снова засияло голубое небо. Освещенное солнцем безбрежное море облаков осталось внизу.
Уже ровно сутки продолжался полет. Причудливое нагромождение облаков закрывало землю от глаз аэронавтов. Где они? В каком направлении летят? С какой скоростью? Так не хочется покидать уютный заоблачный мир и снова возвращаться к земле, в пургу и дождь, но надо. Семенов открывает клапан. С шумом вырывается водород. Шар медленно «тянет» к неприветливой земле.

Полночь.   Высотомер   показывал порядочную еще высоту, когда необычайно сильный толчок потряс корзину. Зыков выбрасывает мешок с песком и, перегнувшись через борт корзины, сквозь слепящую снежную метель видит внизу деревья. Шар мчится над Уральскими горами. Конец гайдропа — длинного каната, висящего под корзиной,— волочится по вершинам сосен. Снова сильный рывок:, гайдроп зацепился за дерево. Не выдержав, рвутся крепления корзины. Потом обрывается и гайдроп. Корзина повисает боком. Ветви деревьев хлещут по корзине. В какой-то момент сильным ударом Зыков был выброшен за борт. Семенов пытается посадить шар. Куда там! Новый удар, и Семенов тоже за бортом. Веревка сильно обожгла ему руки.

Аэростат взмывает вверх и быстро исчезает в снежном буране.
Они утонули в глубоком снегу. Это смягчило падение. Семенов ползет по снегу и вскоре находит
товарища. Первое чувство радость, они вместе, они живы.
Зыков в кожаной тужурке и фетровых сапогах, на голове шлем. На Семенове такая же одежда и еще шуба, но нет шапки. В карманах нашли финский нож, компас, часы и несколько крошек шоколада. Только и всего. По пояс в снегу потерпевшие крушение бредут вслед за шаром. Может быть, удастся найти его. В корзине осталось продовольствие, одежда, спички, иружие. В них — спасение. Но, увы, никаких следов аэростата.
Под утро измученные, усталые аэронавты валятся на снег и засыпают.

Проснулись окоченевшие на ледяном ветру и после короткого совета решают идти на юг, до первой реки, а дальше спускаться по ней на плоту. Беда делает людей изобретательными. Из длинных жердей соорудили «лыжи». Идти стало немного легче. К вечеру набрели на ручей, и он привел аэронавтов к небольшой горной речке Нирим. Стали строить плот. Единственным инструментом служил нож. Тонкие стволы деревьев связывали разорванным на полосы бельем. В конце концов хлипкий плот опустили на воду и поплыли по бурному потоку. Однако путешествие по реке было недолгим. На первом же перекате плот накрепко застрял. Пришлось снова идти пешком. Вокруг никаких признаков человека. Лишь следы зверей, бесконечный лес, снег и горы.

Питались какими-то черными ягодами, росшими на болоте. Иногда попадалась рябина и брусника. А в основном "пищей" служил чистый лесной снег.
На четвертый день Семенов совсем ослабел. Дальше Зыков решил идти один, найти людей, а потом спасти и Семенова. Они попрощались.
Еще три дня Зыков шел и полз по рыхлому снегу. Он чувствовал, что силы начинают изменять и ему. Только мысль об умирающем в лесу товарище заставляла двигаться его вперед. Вид медленно бредущего человека с истощенным, почерневшим лицом, наверное, был настолько необычен, что повстречавшийся Зыкову медведь не тронул его, а только внимательно посмотрел на странное существо.

7 мая, в полдень, Зыков вдруг увидел люден, старика и мальчика. Это были охотники-коми Иван Ильич Мезенцев и его десятилетний внук Александр. В первый момент им показалось: зверь. Да и откуда же мог взяться человек в этих дебрях? К счастью, охотники стрелять не стали, а подошли и, к удивлению своему, увидели человека. Они накормили Зыкова, обмыли его руки и лицо, чем-то мягким и теплым перевязали обмороженные, израненные руки. На лодке отвезли в свою деревушку Укьюдин.
Пилотское удостоверение, выданное аэронавтам накануне героического полета.
Едва придя в себя, Зыков с двумя охотниками, родственниками старика Мезенцева, отправился на поиски Семенова. Его нашли лишь на следующий день в снегу, полуживого, страшно истощенного. Оказалось, что Семенов еще трое суток двигался по следам своего товарища. С ужасом смотрели охотники на Семенова и, наверное, думали: «Не выживет».

Катастрофа произошла над лесами автономной области Коми. Как потом выяснилось, ураган принес аэростат на вершину, которая на языке коми называется «Тель-посиз» — «Гнездо ветров». Тут почти всегда дуют сильные ветры.
Аэронавты уже были спасены, а в Москве все еще ничего не знали о судьбе шара и его экипажа. Подозревали только, что случилось несчастье и аэронавты не могут подать о себе весть.

В газетах появляется призыв о помощи отважным пилотам. Объявляется даже премия в тысячу рублей тому, кто найдет их и окажет им помощь.
А в это время жители маленькой деревушки, затерявшейся среди лесов и болот, окружили пилотов трогательной заботой. Немного выходив, везут их за триста километров в больницу в Троицко-Печорск небольшой поселок на берегу Печоры. Наконец-то появляется возможность послать телеграмму, известить о случившемся.
Медленно возвращалось здоровье к аэронавтам. И так же медленно по весенней распутице с забинтованными ранами они продвигались к Москве. Из Троицка-Печорска на лошадях до села Помоздино. Там в местной больнице их уже ждали. Через короткое время снова в путь то на лодке, то в телеге до ближайшей больницы в Усть-Куломе. Дальше на пароходе в Вологду. Везде по пути смелых аэронавтов встречали как героев.

Профессор В. А. Семенов

Пятого июня они были в Москве.
Путь от столицы до Урала по воздуху занял двадцать семь часов, возвращение  же  длилось  больше месяца. Так закончилась эта героическая одиссея.
Не раз воздухоплавателей ветер уносил в море, в болота, бессчетное число раз приходилось им опускаться в лес, вдали от человеческого жилья. Такова уж доля воздухоплавателей. Они летят туда, куда несет их ветер. Но того, что произошло в уральских лесах, пожалуй, не знала история воздухоплавания. Мужество, волю двух советских аэронавтов не,сломили страшные лишения, не убили в них жажду жизни.А что же было потом? Мне захотелось узнать, как дальше сложилась судьба аэронавтов.
Я знал, что в Москве живет профессор Виктор Александрович Семенов, крупный специалист в области воздухоплавания. Не он ли летел вместе с Зыковым?

Узнать телефон профессора Семенова было нетрудно. Звоню ему из Ленинграда. Слышу в телефонной трубке глуховатый голос. Рассказываю Виктору Александровичу, что интересуюсь полетом Зыкова и Семенова и задаю вопрос: не он ли был участником этого полета? В ответ слышу короткую фразу: «Да, это был я». Спрашиваю о судьбе Зыкова. Оказывается, он умер незадолго до войны, но мечту свою превзойти мировой рекорд  Каулена Иван Иванович Зыков успел осуществить. Вместе с аэронавтом Тропининым он в сентябре 1935 года пролетел от Москвы до Казахстана, пробыв в воздухе 91 час 15 минут. Рекорд  Гуго Каулена, державшийся двадцать два года, был намного перекрыт. Наша страна не входила тогда в Международную авиационную федерацию (ФАИ), и, к сожалению, замечательное достижение не было официально признано. Но очень долго никому не удавалось пролететь на воздушном шаре дольше Зыкова. Лишь в 1958 году англичанин Арнольд  Илорт, пытаясь на  шаре «Маленький  мир» перелететь Атлантический океан, продержался в воздухе 94 с половиной часа.

Виктор Александрович стал ученым, доктором технических наук. И после того полета он не раз поднимался на воздушных шарах. Готовил к полетам в стратосферу первые советские стратостаты. Виктор Александрович хорошо знал К. Э. Циолковского и долго с ним переписывался.
За большой вклад в науку ему было присвоено почетное звание заслуженного деятеля науки и техники РСФСР.
От профессора Семенова я узнал, что жив их спаситель Александр Мезенцев. Это он вместе с дедом был на охоте и первым заметил в лесу Зыкова. Он по-прежнему живет в тех же краях, занимается охотой.

Через несколько дней после нашего разговора я получил пакет. В нем Виктор Александрович прислал мне вырезки из газет того времени, пилотское удостоверение, фотографии, воспоминания. «В течение всей жизни, — писал профессор Семенов,- не изгладятся в памяти и в сердце все события тех дней, отзывчивость чужих нам людей, сразу ставших для нас родными и близкими».

Геннадий   Черненко

ВВЕРХ

Осоавиахим-1. Гибель "Воздушного титаника". Стратонавты. (Смотреть видео)

Портал Кунцево Онлайн